Ариадна Васильева - Возвращение в эмиграцию. Книга вторая

Вот после болезни Ники и начались долгие разговоры о переезде. Сначала Сергей Николаевич и слушать ничего не хотел, но постепенно стал свыкаться с желанием Натальи Александровны, хотя желание это было совершенно не логичным. Но вопреки собственной рассудительности, сам не зная, для чего он это делает, Сергей Николаевич отправился в книжный магазин и купил большую географическую карту Советского Союза.

На обеденном столе карта не поместилась, поэтому ее разложили на полу и аккуратно подогнули северную часть страны. Север не играл никакой роли в предстоящем путешествии. На севере им нечего было делать.

— Сюда поедем! — ткнула Ника пальцем в желтое пространство между Сырдарьей и Амударьей.

— Здесь пустыня! — запротестовали мама и папа, и стали рассказывать о страшной жаре, про барханы и дюны, и песчаные бури.

Ника согласилась. Жить среди барханов в соседстве со змеями и ядовитыми пауками не очень уютно. Она повела пальчиком в сторону Карпат, но и тут ее предложение не было принято. Тогда Ника показала на два синих пятна. Наталья Александровна одобрительно кивнула.

— На юг! На юг! — торопила она.

— И чтобы обязательно было море, — вторил Сергей Николаевич, но в голосе его слышалась подозрительная ирония.

Он провел пальцем по Азовскому побережью, поднялся выше.

— Дворкин очень хвалит Мелитополь, — неуверенно сказала Наталья Александровна, — Очень хвалит. Говорит, там хороший климат и полно фруктов.

— Да, поедем в Мелитополь! Тополь, тополь — мели тополь! Вот его уже смололи, сжарили, на полку стыть поставили! — запела Ника.

— Но, девочки мои, это такая дыра.

— А Полтава?

Сергей Александрович отыскал Полтаву и стал задумчиво смотреть на крохотный кружочек на карте.

— Никого там моих родных не осталось, — тихо сказал он, — папы нет, бабушки Кати нет. Сестры, одна в Англии, одна в Германии, тетка в Праге. Зачем нам Полтава? Только травить душу.

— Но ты же хотел поначалу. В Париже только и разговоров было — поедем в Полтаву, в Полтаву!

Сергей Николаевич промолчал, палец его двинулся вверх, а Нику это слегка огорчило. В санатории на утреннике в честь праздника Восьмого марта ее нарядили в украинский костюм, и ей это очень понравилось. Венок, ленты… Она решила, что на Украине все так ходят.

Наталья Александровна предложила ехать в Одессу.

— Я же там родилась.

— Нас не пропишут в Одессе.

— Почему? В Брянске же прописали.

— То Брянск, а то Одесса. Боюсь, не пропишут.

И все-таки, в тот вечер они решили отправить Сергея Николаевича, как только он получит отпуск, на разведку именно в Одессу. Карту аккуратно сложили и погнали Нику в постель мерить температуру. Сегодня она чувствовала себя хорошо, поела пюре с отварной курицей, купленной втридорога на базаре.

Наталья Александровна села шить шляпу, а Сергей Николаевич стал читать Нике «Сказку о попе и о работнике его Балде». Ника внимательно слушала.

Ей было жаль бесенка, жаль бедного попа, она сердилась на обманщика Балду. Потом Сергей Николаевич закончил чтение и захлопнул книгу. Настольную лампу завесили красным шерстяным платком. Ресницы у Ники стали склеиваться, она повернулась к стене и сладко уснула.

Когда Мордвины узнали о безумной затее Улановых, они запротестовали в голос.

Константин Леонидович стоял среди комнаты, рубил ладонью воздух и твердил, что это сущее легкомыслие бросать квартиру в центре города и ехать неизвестно куда. На новом месте такого жилья Улановым никто не предоставит. Налаживать жизнь следует однажды, а не делать это всякий раз заново. Климат в Брянске прекрасный, а морозные зимы не так страшны, как кажется Наталье Александровне. Работы вдоволь, строительства в городе хватит на десять лет. Скоро достроится театр, открываются три кинозала, летом можно ехать отдыхать на Десну, в лес! Да, что говорить, безумное это решение. Безумное! Иначе не назовешь.

Сергей Николаевич неуверенно поглядывал на жену, но та стояла на своем и выдвигала главный козырь — здоровье Ники.

— А не прячетесь ли вы, любезная моя Наталья Александровна, — щурил на нее сердитые глаза Константин Леонидович, — за свою Нику, чтобы вас, — тут он выбросил вперед указательный палец, — никто не заподозрил в утопических мечтах о южном море и южных звездах. Знаем мы эти ваши дамские штучки.

— Нет, почему же именно дамские штучки, — улыбалась Наталья Александровна, — я очень люблю море и на звезды смотреть люблю, но уж если у нас такой откровенный разговор… есть еще одна причина.