Хидыр Дерьяев - Судьба (книга вторая)

— Ладно! — угрюмо промолвил Торлы. — Где искать твоего брата?

— Не скажу, потому что сама не знаю. Он, бедняга, бродит, как бездомный каландар, и нет у него постоянного места, где можно было бы преклонить голову.

— А непостоянное есть?

— Не знаю… Разыщи в нашем селе тётушку Огульнияз — она поможет. Или, постой, лучше сына её Клычли найди! Он — друг Берды.

— Это тот Клычли, что на Абадан женат, на дочке Аннагельды-уста?

— Да-да, он самый!

— Ладно, найду его, донесу твою весть. Только ты не говори мне: «Спасай свою голову!» Я, кажется, начинаю разбираться до конца во всех этих делах. Они знают, что соль — дешева, но ещё не знают, какая она тяжёлая. Пусть попробуют взвесить, если подставили весы!

— Довольно вам о плохих вещах говорить! — сказала Курбанджемал. — Если от слова «мёд» во рту не становится слаще, то от слова «соль» губы всё равно сводит. Давайте пить чай и говорить о чем-нибудь более приятном.

— Давайте, — согласился Торлы, придвигая к себе чайник и делая «кайтарму», как в шутку называют процесс переливания чая в пиалу и обратно в чайник, чтобы заварка делалась крепче. — Чай всегда полезен, особенно после разговора с женщинами.

— Насчёт женщин ты не остри!

— Хочешь сказать, что вы острее?

— Пей чай, пожалуйста, пей! Просвежи свою мутную голову.

— Чай я выпью, но ты мне ответь на вопрос, не прячься, как ёж в свои колючки.

Узук посмотрела на них светлыми глазами и смахнула с ресниц непрошенную слезинку, капнувшую в пиалу.

— Эй, осторожней! — в притворном испуге закричал Торлы. — Зачем чай солишь? Это туркменский чай — не киргизский!

— Пусть лучше в чае соль, чем в сердце, — сказала Курбанджемал.

— Счастливые вы люди! — улыбнулась Узук. — Дружно живёте и весело.

— Не унываем! — самодовольно подтвердил Торлы и подкрутил ус. — Но отвечать моей гелин-бай всё равно придётся!

— Что тебе отвечать! — отмахнулась Курбанджемал. — Назови мне такого джигита, как Сульгун-хан!

Торлы иронически присвистнул:

— Это которая разбойничает на большой дороге?

— Не только разбойничает! Многие люди благословляют её имя!

— Те, которые вместе с ней караваны грабят?

— Те бедняки, которых она спасает от голодной смерти! И вообще, я просила говорить о чем-нибудь весёлом, а ты — всё своё!

— Тогда давайте встанем на колени и дружно попросим у аллаха скорой и тихой смерти всему роду и потомству Бекмурад-бая, — сказал Торлы, подмигнув. — Более весёлого разговора я не знаю.

Уже вечерело, когда Торлы подошёл к аулу. День был облачным — выл надрываясь охрипший ветер, сквозь пыльную пелену багровело закатное солнце. За пылью не было видно аула, но он угадывался по собачьему лаю, такому же сиплому и усталому, как и вой ветра.

Свернув с дороги на узкую тропку, Торлы вскоре начал различать смутные силуэты кибиток. Они то появлялись, то исчезали, меняли очертания и создавали впечатление причудливой игры миража, а не реально существующих предметов.

Однако они были не миражом, и Торлы едва не налетел на одну из них, внезапно вынырнувшую из жёлтого марева пили. «Зайду, — подумал Торлы, — напьюсь, передохну. Может быть, хозяин подскажет, куда дальше идти».

Рукавом чекменя он отёр пыль с лица и бородки, снял тельпек, охлопал им себя с головы до ног, нахлобучил тельпек снова на голову и шагнул к двери кибитки.

Навстречу ему поднялся крепко сбитый рослый йигит, радушно ответил на приветствие. «Где я его видел? — размышлял Торлы, усаживаясь. — Я его определённо где-то видел!»

Хозяин крикнул кому-то в дверь, чтобы принесли чай, и сел напротив гостя. Они обменялись традиционными вопросами вежливости, посетовали на непогоду, помолчали.

Прикрывая рот яшмаком, вошла женщина с двумя чайниками. Она поставила чайники перед мужчинами, присмотрелась к гостю и вдруг отбросила яшмак в сторону.

— Оказывается это ты, Торлы? А я думала, чужой человек зашёл.

— Абадан? — обрадовался Торлы. — Ай, как хорошо! Значит, не заблудился я, попал куда шёл. А вас, должно быть, зовут Клычли? — обратился он к хозяину кибитки.

Тот подтверждающе кивнул:

— Да, Клычли.

— Хорошо! — ещё раз порадовался Торлы. — В этой пыли даже знакомые места разыскать трудно, а я на незнакомое сразу вышел. Вот что значит удача!

— Как там в селе? — спросила Абадан. — Все живы-здоровы? Кого-нибудь из наших видите?

— Отца твоего недавно видел.

— Как он себя чувствует?