Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

Он медленно подошел к пеньку, — стоявшему в середине комнаты, и сел на него.

Так хоть ноги не Касаются земля. Может ли он просидеть в таком неудобном положении до утра? Надо бы найти местечко где-нибудь в уголке и прилечь. Может быть, разложить инструменты, накрыть их халатом и лечь? Нет! Здесь кроется какая-то тайна, нельзя же ни за что ни про что засадить человека в сырой погреб?

Не за верность же преподносят такой сюрприз, здесь что-то не то, не то! — думал Зульфикар.

Еще раз обошел он пустой и холодный погреб. Большой пень, свеча, инструменты — ничего больше. Зульфикар снова подошел к двери и прислушался. Тишина. Лишь изредка доносится звук далеких шагов да еще где-то на потолке скребется мышь. И снова его мысли обратились к Наджмеддину Бухари.

От устада Наджмеддина он слыхал историю о том, как монголы не оставили камня на камне, от городов Утрар, Зернук и Нур на берегах Сырдарьи, как племена этих язычников и шаманов уничтожили десятки бесценных памятников архитектуры., превратили их в руины.

И такой великодушный человек, как зодчий, вдруг взял и засадил в холодный погреб приезжего из Бухары юношу, ладного самых рад ушлых надежд. Зульфикар подумал, что и он подобен вот этим мотылькам, что опрометчиво лезут в огонь, он тоже прилетел на огонь зодчего… Значит, и он сгорит и упадет возле подсвечника? Зульфикар тяжело задумался. И стыдно, и страшно…

Он посмотрел в дальний угол комнаты. Ему чудилось, будто там что-то шевелится и вдруг это: «что-то» подняло голову. Зульфикар вздрогнул. Кто это? Бес? Злой дух?

Кутаясь в саван, поднял с земли голову мертвец и уставился на Зульфикара. Были видны его: ребра а огромные горящие глаза. Зульфикар быстро зажмурился, но не утерпел и снова глянул в угол. Мертвец, вреде бы исчез, но уже через минуту снова начал мeдленно шевелиться. Однако страшнее всех мертвецов был холод. Зульфикар дрожал всем телом, ноги совсем за «тыли, начали ныть.

В ранней юности, когда он тяжко болел, ему также мерещились мертвецы и ведьмы. Он постоял около свечи, прочел молитву „ёсин“, отгоняющую злых духов-.. Это г странный пень, освещенный трепетным светом свечи;, снова привлек его внимание. Ради чего он торчит здесь посреди комнаты? Зачем его принесли в подвал? Кому охота была тащить сюда этот круглый пень орешины? Он снова подошел к пню, надеясь отвлечься, к стал внимательно разглядывать его. Здесь, безусловно, есть какая-то тайна, конечно же, есть. Он попробовал стронуть его с места. Какой тяжелый.

С новой силой заныли ноги. Эх, топор бы сейчас, разрубил бы он этот день на мелкие кусочки. Он оглядел полутемную комнату — ни топора, ни пилы. А на сердце тяжелым гнетом лежали страх и тревога. Что же это происходит? Он с силой пнул ногой пень, и вдруг тот неожиданно легко покатился по полу. И тут Зульфикар начал катать обрубок дерева по всей комнате. Потом выпрямился и передохнул. Он чувствовал, как начинают согреваться ноги. И видения куда-то пропала Снова Зульфикар принялся катать свой пень. Может быть, вся тайна в нем? Вот оно и началось, испытание, которое задал ему этот мудрый старец. Стало быть, чтобы не превратиться в ледышку, нужно катать пень. Нужно двигаться! Движение — тепло, а тепло — это сама жизнь, Движение и усердие — залог удачи. Что же, философия неплохая. Отец с детства твердил ему это.

Зульфикар катал пень по всей комнате, не минуя самых темных углов, даже того, где еще недавно шевелился мертвец. Нигде никого. Значит, ничего и не было. Теперь Зульфикар уже ни о чем и не думал, он и на свечу не глядел — все катал и катал пень по комнате. Какое там мерзнуть, он даже вспотел. Изредка Зульфикар останавливался передохнуть и снова продолжал свое занятие. Наступила полночь. Свеча догорела, и Зульфикар зажег новую. Он устал и прислонился к стене. Захотелось вздремнуть. Но нет! Спать нельзя. Закоченеешь. Он снова принялся катать пень. И снова согрелся, и снова забыл о сне. Мудрые люди, выходит, обретают сокровенный смысл не только в геометрии, математике или в науке исцеления, они обретают его и в самых, казалось бы, обычных вещах: порою больного излечивают не с помощью мумиё, а простой водой или добрым, вовремя сказанным словом.

Этой ночью Зульфикар вспомнил Айниддина Алама, которому выкололи глаза. По словам отца, Айниддин Алам, который вычерчивал проект медресе Пирмухам-мада, пристрастился к вину и допустил ошибку в расчетах и чертежах. А когда рухнули арки мечети в западной ее стороне, Айниддину Аламу по приказу государя выкололи глаза.