Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

— Вот этот юноша — брат его светлости бека, — пояснил зодчий. — А мы просто путники, едем в Бухару.

— Выпрягайте-ка живее лошадей, — сказал старик, — вам не вредно хорошенько отдохнуть с дороги.

Между тем из домиков высыпали дети и подростки и с любопытством разглядывали приезжих. Откуда-то появилось несколько огромных псов, тех, что называют степняками.

— Скоро с пастбищ вернутся и мои сыновья, — добавил старик.

Все, как обычно, принялись за дело: выбрали место, постлали войлок, выпрягли коней.

Брат бека наконец решил спешиться и тоже принял участие в общей работе. А зодчий и Чули-бобо обошли бок о бок окрестности, они направились в сторону восхода солнца, где crop с журчанием струился ручеек, и воды его исчезали вдали, словно таяли в песках.

— Благодатнейшие места, — повторил зодчий, желая вызвать старика на разговор.

— Ваша правда! Таких мест, пожалуй, и не сыщешь. Вот возьмите хоть этот ручей, что течет с холма. Красота, божья благодать. Однако в самые жаркие дни месяца саратан он высыхает, и нам приходится довольствоваться одним колодцем, — он показал рукой на расстилавшиеся вокруг долины. — Здесь, кроме моих сыновей, живет еще девять чабанов. Разводим каракульских овец. Выгодное это дело, вот только с водой плохо — не хватает. Если бы соорудить здесь водоем, какое бы это было счастье и для людей и для овец, да и для путешественников — вот таких, как вы. Даже птицы и те бы порадовались. С юности об этом мечтаю, но ничего мы сделать не можем. Руки у нас коротки для таких дел. Знают об этом и сотник и бек, но все почему-то не соберутся этим заняться. Мы обещали им овец. Приходили сюда откуда-то издалека мастера Абид и Худай-берган. Осмотрели все, да так ничего и не вышло…

— А в каком месте намечали строить водоем?

— Да вот здесь как раз, где мы стоим. Место это будто предназначено для водоема, да и вообще удобно во всех отношениях. Взгляните-ка сами. Мне приходилось видеть водоемы под Гузаром, Файзабадом, но такого места для сооружения водоема, пожалуй, нигде нет.

Степной мягкий ветерок и вечерняя прохлада располагали к задушевной беседе, но зодчий был сдержан и сосредоточен. Он обошел, внимательно разглядывая «благодатное, райское», по словам Чули-бобо, место для водоема и даже несколько раз измерил его шагами. Чули-бобо следил за каждым шагом зодчего, за выражением его лица: он понимал, что этот человек серьезно относится к делу и не напрасно он задает столько вопросов. Недаром же и сам он твердил, что, если бы вот здесь, на этом самом месте, возвышался бы купол, это было бы великое, богоугодное дело.

Харунбек, издали наблюдавший за двумя старцами, меряющими пространство около колодца и заинтересованно беседующими, привязал лошадей к колесам арбы, задал им корма и, подойдя поближе, прислушался к их разговору.

— Харунбек, братец, — вдруг позвал его зодчий, — это и есть то самое место, о котором мы говорили вчера. А вот этот пересохший арык образован из горных ручейков. Летом он пересыхает. Конечно, здесь нужен водоем. А как вы думаете?

— По-моему, вы правы, — ответил Харунбек.

— Тут и раньше приходили люди, осматривали, измеряли, как вы, — вмешался в разговор Чули-бобо, — а потом уходили, и все оставалось по-прежнему. А купол здесь просто необходим. За сотню верст до самого Каравулбазара, да и в противоположную сторону, до Камаши и Бешкента, нет ни одного настоящего водоема. Благое дело совершили бы!

— Если бы вы спросили моего совета, я бы сказал: вам незачем особенно спешить в Бухару, — заметил Харунбек.

— Почему это? — удивился зодчий.

— Да хотя бы потому, что вы, зодчий, никогда не отказывались совершить доброе дело ради людского блага. А сооружение водоема и есть весьма и весьма доброе дело.

— Да я и не отказываюсь, — тихо проговорил зодчий, — но как же я могу решать такие вопросы самолично. Не могу же я задерживать вас и ваши арбы. Сначала нужно расплатиться и отпустить вас. Я не отказываюсь строить водоем, тем более что он не для государя и его вельмож, а для бедного люда.

Увидав, что Чули-бобо направился к месту стоянки, где расстилали войлок, Харунбек шепнул:

— Отсюда до Бухары всего день пути. Я собирался рассказать вам всю правду, доставив вас до места. Но раз уж так случилось и мы с вами сейчас вдвоём, скажу сейчас. Сколько времени займет у вас эта работа?

.— Ну, месяц-полтора, — ответил зодчий.

— Если мы приедем в Бухару на полтора месяца позднее, тем лучше. Так оно будет куда безопаснее. Можно, конечно, ехать и сейчас, но я думаю, чем позже мы туда прибудем, тем лучше. Пусть сначала улягутся страсти. Тем паче, что табиб велел вам пить побольше молока и находиться на воздухе, что необходимо для вашего здоровья. А если уж быть совсем откровенным, то господин Талаба и мои друзья поручили мне доставить вас в Бухару в добром здравии. Так что я остаюсь с вами, а лошади и арбы в полном вашем распоряжении. Когда я доставлю вас в Бухару, я доложу по возращении господину Талабе, что исполнил порученное мне дело. И еще хочу сказать: один из убитых нами в Андхуде в песках — это Караилан.