Владимир Малик - Князь Кий

А вслух сказал:

— Тогда я могу спокойно умереть — судьба племени в надежных руках! В твоих руках, Кий! — и повернулся к своим воинам: — Слышите, сыны?… Вот моя последняя воля — отныне вашим старейшиной и князем будет Кий, племянник мой! Ему вручаю власть над нашими родами русов поднепровскими! Слушайтесь его, как меня! И подчиняйтесь ему, как мне подчинялись!

— Будем, отче! Пусть душа твоя будет спокойна! — загудели вокруг голоса.

Он закашлялся, стал задыхаться. В груди забулькало, на губах появилась красная пена.

— Умирает наш дядя, — прошептал Щек.

— Улетает душа его из тела, — вытер с глаза слезу Хорев.

Воины сбились плотнее, затаили дыхание. Отроки, не стесняясь, плакали. Старейшина для них всех был отцом.

— Поднимите меня… Повыше… Хочу увидеть поле, на котором мы победили гуннов, — прошептал Межамир.

Кий с братьями и близкими воинами подхватили его на руки, подняли высоко вверх.

— Смотри, дядя!

Он последний раз открыл глаза, затухающим зрением осмотрел усеяное трупами широкое поле, дальний лес на горизонте, золотой лик Свитовида в синем небе — и вдруг обмяк, затих, стал неподвижный и тяжелый. Его медленно опустили вниз и положили на землю.

На следующий день на холме, за два поприща от мрачного поля битвы, где хищные птицы клевали распухшие от жары гуннские трупы, запылали костры, — сжигали тела погибших славянских воинов.

Выстроенное на равнине войско замерло в скорби. Впереди — князья, старейшины, боляре. У всех строгие, окаменевшие лица, полные горечи глаза. Воины — при полном вооружении. Как перед боем: в левой руке — щит, в правой — копье, на поясе — меч, а за плечами — лук и колчан со стрелами.

Торжественно-безмолвная минута прощания.

Когда костер угас, старейшины собрали обгоревшие кости и сложили в одну кучу на возвышении. Туда подошли князья. — Братцы, воины! — обратился к войскам Кий. — Вот лежат останки тех, кто отдал жизнь за нашу землю и за наши роды. Похороним их по нашему древнему обычаю — насыплем над ними высокую могилу, чтобы не развеялась слава о смельчаках, чтобы каждый знал, что здесь покоятся защитники отечества! Чтобы дети и внуки наши помнили, кому они обязаны своей свободой и своей жизнью!

Он взял горсть земли и посыпал на кости. За ним подошли князья Гордомысл, Ходот, старейшины, боляре, волхвы — и каждый положил горсть земли. И тогда двинулось войско. Воины мечами резали дерн и на щитах несли на возвышение. Там вскоре выросла высокая свежая могила.

А воины все шли и шли…

После похорон справили тризну. Вокруг могилы поставили котлы с горячей кашей и вареной кониной, на разостланные попоны наломали зачерствевшего хлеба, наложили вяленой рыбы… Не было, правда, ни пива, ни сыти, но изголодавшиеся люди пьянели от пищи, и вскоре, когда вволю наелись, завели разговоры, а потом и песни. Молодежь затеяла военные игры — стреляли из луков в цель, метали копья — кто дальше, ловкие сражались кулаками и гоняли на гуннских конях наперегонки.

Так продолжалось дотемна, пока ночь не сморила всех и не уложила спать — кто где сидел.

А утром, отправив пленных, как военную добычу, по суше, Кий отдал приказ отправляться к Днепру. Там войско село на лодки и на веслах поплыли против течения вверх.

Теперь, после победы, не спешили. На радостях шутили, пели песни, вели бесконечные рассказы о походе, о битвах с гуннами, о поединке князя Кия с Черным Вепрем. И недавние события, еще совсем свежие в памяти, в этих рассказах обрастали такими подробностями, которых не было в действительности, украшались такими выдумками, которые граничили со сказкой.

Кий тоже слушал, и ему казалось, что это не он победил Черного Вепря на поединке, а некий великан из тех рассказов и сказок, которых много слышал в детстве от стариков, что это не он разбил Ернака и заставил его напуганных недобитков бежать куда глаза глядят, а могучий король антов Бож, который, объединив всех поднепровских славян под своей рукой, долгое время был непобедим, пока не одолела его коварная хитрость врага.

Вспомнив Божа, он подумал о нынешней победе. Что принесло ее? Военное счастье? Боги? Его собственная смелость и ратная выучка? Или то, что поляне объединились со своими соседями — древлянами и северянами?

Оглянувшись назад, он увидел сотни лодок, тысячи чубатых голов, бесчисленное количество белых парусов, которые, словно чайки, густо покрыли синюю гладь Днепра. Вот та сила, победившая гуннов! Значит, она прежде всего в единстве родственных племен, в единодушии воли и поступков их князей! Разве смогли бы готы Винитара одолеть короля Божа, если бы его союзники не дали Винитару обмануть себя и легкомысленно не разошлись по своим землям? А почему победили угнетенные прежде Аттилой племена его наследников? Наверное, потому, что были единодушны в своем желании освободиться, а еще потому, что не было такого единодушия между сыновьями Аттилы…