Кристиан Жак - Сын Солнца

— Там не осталось ни одной мумии, сухо и прохладно, ты увидишь. Никакой злой демон не нападет на тебя.

Сетау зажег масляную лампу.

Перед ним открылось помещение, похожее на грот, его потолок и стены были вырублены из камня. Может быть, это место никогда не использовалось по назначению. Заклинатель змей установил здесь несколько низких столиков, на которые положил точильный камень, бронзовую бритву, деревянную расческу, флягу, сделанную из выдолбленной тыквы, деревянные таблички, палочку и скребок писца, а также целую кучу горшков, наполненных разными мазями. В глиняных кувшинах он хранил составляющие, необходимые для приготовления лекарственных снадобий: медную стружку, окись свинца, красную охру, квасцы, глину и многочисленные растения, среди которых — переступень, донник, клещевина и валериана.

Наступил вечер. Покрасневшее солнце окрасило безбрежные просторы пустыни в золотисто-пурпурный цвет. По ней пробегали волны песка, переносимого ветром от одной дюны к другой.

— Раздевайся, — приказал Сетау.

Когда Сын Фараона остался без одежды, друг смазал его кожу кашицей из измельченного лука, смешанного с водой.

— Змеи не переносят этот запах, — объяснил он. — Какую должность тебе доверили?

— Никакой.

— Сын Фараона без службы? Это опять подстроил твой наставник?

— Нет, это приказ отца.

— Можно подумать, ты не выдержал испытания быком.

Рамзес отказывался согласиться с этим очевидным предположением, однако оно вполне все объясняло.

— Забудь двор, его интриги и коварные ходы, присоединяйся ко мне. Змеи — опасные враги, но они, по крайней мере, не лицемерят.

Вера Рамзеса была поколеблена: почему отец не сказал ему правду? Получалось, что он посмеялся над ним, не оставив ни малейшего шанса доказать, что он на что-то годен.

— А теперь — настоящее испытание. Чтобы стать неуязвимым, ты должен проглотить этот неприятный и опасный напиток, настой на корнях крапивы. Он замедляет кровообращение, иногда полностью его останавливает… Если тебя вырвет, ты погиб. Амени я бы не предложил этого, а твой крепкий организм должен выдержать. После этого тебе некоторое время не будут страшны укусы почти всех змей.

— Но не всех?

— Чтобы защититься от самых крупных, нужно каждый день вводить себе небольшую дозу разведенной в воде крови кобры. Если ты приобщишься к нашему искусству, то получишь возможность воспользоваться этой прививкой для избранных. А теперь пей.

Питье было отвратительным на вкус.

Холод сжал тело Рамзеса, его ужасно тошнило.

— Держись.

Хотелось выплеснуть из себя боль, которая терзала его, вырвать, лечь и спать…

Сетау схватил запястье Рамзеса.

— Держись, открой глаза!

Сын Фараона снова овладел собой. Сетау никогда не удавалось победить его в борьбе. Спазм, сжимавший его желудок, прошел, ощущение холода постепенно уходило.

— Ты и правда очень крепкий, но у тебя нет ни малейшего шанса стать царем.

— Почему?

— Потому что ты мне доверился. Я бы мог отравить тебя.

— Ты мой друг.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

— А я доверяю только змеям. Они подчиняются своему естеству и никогда не предают его, с людьми не так. Всю жизнь они хитрят и извлекают выгоду из своих махинаций.

— И ты тоже?

— Я ушел из города и живу здесь.

— Но если моя жизнь была бы в опасности, разве бы ты меня не вылечил?

— Надевай эту тунику и пойдем. Ты менее глуп, чем кажешься.

Эта ночь в пустыне была для Рамзеса неповторима. Ни зловещий хохот гиен, ни лай шакалов, ни великое множество странных звуков, исходивших из иного мира, не разрушили чар. Красная земля Сета давала приют голосам воскресших из мертвых. Вместо очарования долины у нее была какая-то потусторонняя сила.

Истинная сила… Разве Сетау не нашел ее в одиночестве!?

Вокруг них раздавалось шипение.

Сетау шел впереди, стуча по земле длинной палкой. Он направился к каменному пригорку, который при свете полной луны казался замком с приведениями. Следуя за своим проводником, Рамзес больше не думал об опасности. Знаток своего дела, Сетау прикрепил к его поясу мешочки, содержащие, на случай укуса змеи, снадобья первой необходимости.

Он остановился у подножия пригорка.

— Мой учитель живет там, — поведал Сетау. — Может быть, он не покажется, так как не любит чужаков. Подождем и будем молить Невидимого почтить нас своим присутствием.

Рамзес и Сетау сели в позе писца, скрестив ноги. Сын Фараона чувствовал себя легким, почти воздушным, он упивался воздухом пустыни, как сладчайшим напитком. На месте привычных стен и потолка его классной комнаты было небо с тысячами звезд.