Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет

Немного обиженный Амени спросил:

— Это упрек?

— Я хочу знать, не кажется ли тебе его поведение странным?

— Наоборот, я уверен в нем! Если бы все твои помощники действовали, как он, у меня бы не было никаких забот. В чем ты его упрекаешь?

— Сейчас ни в чем.

— Тебе не стоит опасаться Роме. Если Ваше Величество не имеет ко мне никаких вопросов, я пойду к себе.

Нефертари нежно взяла мужа за руку.

— Амени просто незаменим.

— Он один может заменить все правительство..

— Ты заметил этот знак?

— Нет.

— У меня предчувствие.

— Какое?

— Я не знаю, но этот знак появится неожиданно, словно лошадь на всем скаку.

В первых числах сентября начался паводок. Египет напоминал огромное озеро, из глубин которого всплыли плодородные поля, сады, деревни. Для тех, кто не работал на многочисленных стройках Фараона, это было время отдыха, прогулок на лодках. Благодаря специальным навесам на небольших холмах, скот мог, не покидая своего укрытия, насыщаться травой, которую приносили крестьяне; в тех местах, где трудились не покладая рук до паводка, теперь отдыхали и рыбачили.

В южной части Дельты, немного выше Мемфиса, Нил растекался более чем на двадцать километров; этот разлив тянулся на двести километров, и лишь там великая река впадала в море.

Лотосы, папирусы росли так быстро, что можно было подумать, что страна вернулась в доисторический период, когда человека еще не было. Живительные воды орошали землю, превращая пустыню в плодородные земли.

Каждое утро, начиная с середины мая, агрономы спускались к реке и с помощью специальных мерок измеряли уровень воды, это позволяло высчитывать, с какой скоростью поднимается уровень воды. Но в это время года уровень воды начинал хоть и медленно, но все же падать, и к концу сентября Нил снова войдет в свои берега.

Мерка для измерения уровня воды представляла собой что-то вроде колодца, сделанного из камня. Один из служителей осторожно, боясь поскользнуться, спускался к воде. В левой руке он держал деревянную дощечку и заточенную кость, с помощью которой он записывал показания, правой рукой он держался за стену.

Его ноги были в воде.

Удивленный и ошеломленный, он сделал очередную отметку на стене колодца. Он не верил своим глазам и снова повторил замер. Убедившись, что не ошибся, он сломя голову побежал наверх.

Смотритель каналов Мемфиса удивленно смотрел на цифру, отмеченную меркой.

— У тебя неверные данные.

— Вчера я думал точно так же, но сегодня я снова все дважды проверил, никаких сомнений, все точно!

— Ты знаешь, какое сегодня число?

— Знаю, уже начало сентября!

— Ты хороший работник, и я вписал тебя в список на повышение; я забуду этот случай, но смотри, чтобы больше таких ошибок не было.

— Но это не ошибка.

— Ты вынуждаешь меня наказать тебя.

— Я прошу вас, проверьте сами.

Это смелое предложение еще больше разозлило смотрителя.

— Ты прекрасно знаешь, что это невозможно!

— Я сам ничего не понимаю, но это правда. Я записал эти данные вчера и сегодня.

Двое мужчин спустились к колодцу для измерения уровня воды.

Смотритель сам увидел этот парадокс: вместо того, чтобы убывать, вода снова начала подниматься.

Шестнадцать локтей — идеальный уровень воды для паводка. Шестнадцать локтей или… «ведь это невероятная новость».

Новость с огромной скоростью облетела всю страну, повсюду слышались возгласы: Рамзес в первый же год своего правления совершил чудо! Резервуары оставались полными, и теперь для орошения будет достаточно воды до конца засухи. Египет узнал процветание и чудо, благодаря магии Фараона.

В сердцах людей Рамзес стал настоящим преемником Сети. Египтом теперь правил Фараон-благодетель, Фараон-чудотворец. Он мог совершать чудеса, посылать благодать и отгонять прочь все несчастья.

Шенар был вне себя от ярости. Как теперь он сможет положить конец этой невероятной популярности, которая сделала обычное природное явление настоящим волшебством, сотворенным Фараоном? Конечно, этот проклятый паводок, какого еще не помнил Египет ни разу за всю свою историю, был очень необычным событием, но при чем здесь Рамзес? Однако в городах и деревнях организовывались праздники в честь Фараона, его имя слышалось на каждом углу. А не посланник ли он богов?

Старший брат Фараона отменил все свои встречи, отпустил всех своих служащих, затворился ото всех. Его уединение было столь явным, что, безусловно, стало заметно всем. Это была серьезная ошибка.