Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет

— Мне нужно решить некоторые личные вопросы.

— Назначение верховного жреца Амона было очень мудрым. Он никогда не предаст вас, я знаю… Такое быстрое назначение — очень разумный шаг. Выбор старика без всякого честолюбия свидетельствует о вашем остром, в политическом смысле, уме.

— Я ценю этого человека.

— Почему бы и нет? Главное, что он подчиняется вам.

— Если Юг и Север будут конфликтовать, Египет погибнет.

— Удивительная, но очень притягивающая страна. Мало-помалу, но я привык к вашим обычаям и даже изменил своему любимому вину.

— Надеюсь, вы заботитесь о своем здоровье.

— В этом Египте живут одни лекари! Они выписывают столько рецептов, столько лекарств, что я отказываюсь их принимать. Добавим еще глазные капли, которые улучшили мое зрение. Если бы они были у меня в Греции, мои глаза остались бы здоровыми. Но я не вернусь обратно… Слишком много врагов, слишком много правителей, погрязших в пошлости и вульгарности. Чтобы писать, мне нужен покой и комфорт. Вы должны создать великую нацию, Ваше Величество.

— Мой отец начал это нелегкое дело.

— Я написал такие строки:

Вам не избегнуть общей участи, однако ваша задача — быть выше любых страданий. Благодаря Фараонам египетский народ по-прежнему верит в счастье и строит это счастье.

Рамзес улыбнулся.

— Вы начинаете разгадывать тайны Египта.

— Не оплакивайте отца и не пытайтесь стать таким же, как он. Он незаменим.

Рамзес и Нефертари совершали все ритуалы и обряды в каждом храме Мемфиса, посетили верховного жреца города, следили за работой строителей.

Настал ужасный момент: надо было позировать скульпторам. Фараон и его супруга должны были, неподвижно сидеть на троне со скипетром в руках, и все это продолжалось в течение нескольких часов. Нефертари мужественно выносила это испытание, тогда как Рамзес был ужасно нетерпелив. Уже на второй день он не мог оставаться неподвижным и ничего не делать; тогда он позвал к себе Амени.

— Как урожай?

— Все в порядке, — ответил личный писец. — Крестьяне надеются на лучшее, и служба орошения нас обнадеживает. Воды пока достаточно.

— Как ведет себя земельный управитель?

— Он поручил мне все административные проблемы, а сам даже не заходит в свою комнату. Он целыми днями ходит по полям и решает тысячи вопросов, которые возникают ежедневно. Не совсем обычное поведение для управителя, но…

— Пусть продолжает! Крестьяне не возмущаются?

— Урожай очень хороший и закрома крестьян полны.

— А как стада?

— Рождаемость повышается, смертность скота падает, согласно последним сведениям.

— Ну, а как мой любимый брат Шенар?

— Образец ответственности. Он собрал всех сотрудников своего ведомства и, вдохновленный твоей похвалой, велел им служить Египту честно и добросовестно. Он очень серьезно относится к своему новому назначению, начинает работу на рассвете, обсуждает все с помощниками и советниками.

— Ты серьезно, Амени?

— С начальством не шутят.

— Ты беседовал с ним?

— Разумеется.

— Как он принял тебя?

— С любопытством. Но не высказал никаких возражений, когда я сказал ему, что он должен подавать мне еженедельный отчет о своей работе.

— Невероятно… Неужели он не отказался?

— По-моему, он принял нашу игру. Чего ты боишься, он же подчиняется тебе.

— Я не хочу ничего непредсказуемого и ничего неожиданного с его стороны.

— Указания понятны, Ваше Величество.

Рамзес встал, снял корону и отпустил скульпторов, чья работа начала обретать определенные черты. Нефертари с облегчением последовала примеру супруга.

— Позировать — это настоящая пытка, — сказал фараон. — Если бы мне раньше рассказали о том, какая это мука, я бы ее избежал! К счастью, наши портреты сделаны и нам не придется больше позировать.

— Каждая должность требует определенных обязательств.

— Осторожно, Амени; может, когда-нибудь и тебя изваяют, если станешь святым.

— С такой жизнью и работой, которую ты мне уготовил, этого не будет никогда.

Рамзес подошел к другу.

— Что ты думаешь о моем управляющем Роме?

— Трудолюбивый, но измученный человек.

— Измученный?

— Он постоянно стремится к совершенству.

— Да, чем-то он похож на тебя.