Тейлор Колдуэлл - Монгол

— Каждый успех следует закрепить и довести до конца. Никогда не покидайте города и селенья, пока не уверены, что они вам будут принадлежать вечно.

Города сдавались Темуджину без всяческого сопротивления, воины тогда могли забрать себе добычу, но им запрещалось мучить горожан или жителей поселка, к тому же при грабеже кое-что все же оставляли законным владельцам. Темуджину всегда была нужна преданность людей, а с помощью щедрости ему удавалось превратить смертельных врагов в своих друзей.

За три года его орды покорили города и долины западных тюрков, земли и пастбища и реки тайджутов, найменов, уйгур и меркитов. Воины Темуджина разъезжали вдоль извивающейся Великой стены и предгорий на севере. Они ударили, как карающие тараны, в стены древних городов — Хотен и Бишбалик. Воины неслись, как смерч, и позади оставались попавшие в рабство к Темуджину люди. Штандарты Темуджина осеняли дворцы султанов и принцев, храмы, мечети и церкви.

О сверкающих зеленых глазах, рыжей гриве и улыбке Темуджина люди рассказывали легенды, они воспевали его щедрость, смелость и непобедимый дух. Темуджин был хитер и изворотлив, как змея, и он превращал принцев и священников в своих вассалов и друзей, а потом жестко спрашивал за каждую ошибку или невыполнение его приказа.

Он понимал, как действуют на людей страх и предрассудки. Он пытался завоевать верность с помощью обещаний, которые всегда выполнял. Он не знал жалости к тем, кто его подводил, преследовал тех, кто не выполнил обещание, до самой смерти, а их женщин превращал в рабынь, детей отдавал на воспитание монгольским женщинам. Пастбища и города бунтарей он передавал другим владельцам.

Он, кажется, всегда знал, как лучше действовать, и не делал ошибок. Легенды о его удивительной силе и власти обрастали все новыми подробностями, и часто случалось, что он въезжал в город, а там его уже встречали правители и клялись ему в верности и повиновении.

К его империи присоединялись не только дикие орды. Нет! Богатые люди, купцы, торговцы и другой важный люд тоже подчинялись ему. Перед его силой не могла устоять даже мудрость! Даже философы и поэты стали воспевать Темуджина. Те из них, кто повторяли слова о чувстве собственного достоинства, были знакомы с древними учениями, часто первыми шли ему навстречу и воспевали «десницу Божью» и славу Темуджина. Теперь в его окружении были ученые, философы, астрологи. Они ехали за его воинами в носилках, сидели рядом с Темуджином у костров и принимали участие в военных советах. Темуджин очень хорошо относился к одному лекарю, который временами давал ему советы по поводу его здоровья. Шепе Нойон и Субодай посмеивались над этим и отмечали удивительное сходство врачевателя с умершим Кюреленом.

Прежняя старинная вражда народов Гоби была стерта копытами конницы Темуджина. Прежняя свобода и независимость кочевников канула в Лету. Народы Гоби были сплочены вместе в рамках феодальной системы, где царил только один закон — слово Темуджина.

Китайские ученые говорили, что свобода — это самое дорогое и естественное желание человека, но теперь их слова оказались жалкой ложью. Темуджин понимал, что кроме свободы человеку нужен кнут, что выше самых высоких идеалов люди уважают меч и что тирану, который не позволяет им думать и не нуждается в их советах, они подчиняются охотнее, чем выбранному вождю. Темуджин понимал, что желание подчиняться сильному в крови у людей, которые, подчиняясь, испытывают не столько унижение, сколько удовлетворение и облегчение от того, что освободились от груза ответственности за себя и своих близких.

По мере того как Темуджин покорял людей и видел их преклонение и восхищение, его ненависть и презрение к человечеству росло все больше и больше. «Они все бездушные звери, — часто думал он. — Если бы это было не так, они предпочли смерть и сражение рабству!»

Но эти мысли он никому не высказывал, а говорил покоренным им людям о том, какие они герои, что он их себе подчинил потому, что желал сам стать сильнее, а из покоренных людей сделать правителей мира.

Темуджин больше всех презирал священнослужителей, убеждавших людей отказаться от свободы и независимости. Буддисты и христиане, шаманы и мусульмане, конфуцианцы и даосисты — он мог рассчитывать на любого из них, а они влияли на простых смертных, и те не оказывали ему никакого сопротивления, потому что их соответствующим образом заранее настраивали священнослужители.