Расфранченные дамы и девицы рассаживались на жесткой серой мебели, украшенные служебными знаками отличия кавалеры вели чинные разговоры, и каждый и каждая зорко следили за собою, чтобы не сделать и не сказать чего-нибудь неугодного хозяйке. Пуще всего все остерегались своего родного языка, то есть французского, который Капитолина Ивановна понимала с грехом пополам и на котором никогда не отваживались произнести ни одного слова.
Но у иных из гостей привычка болтать по-французски была так сильна, что время от времени они, забывшись, проговаривались. В таком случае строгий вид Капитолины Ивановны мгновенно их осаживал, по ее любимому выражению. Однако было уже поздно. Капитолина Ивановна обращалась к провинившейся (провинившимися по большей части бывали дамы).
— А позвольте спросить, — говорила она с легкой усмешкой, — секрет это от меня или нет — о чем вы рассказываете? Если не секрет, так прошу уж я вас, матушка, переведите! Интересно бы послушать…
Барыня конфузилась и старалась вывернуться.
— Да что вам это за охота притворяться, почтеннейшая Капитолина Ивановна! Ведь вы отлично по-французски…
— Нет, матушка, как есть ничего не понимаю… Ни слова… Хоть убейте! Что делать — неучена!.. В мое время каждый на своем родном языке говорил и стыдом того не почитал…
Сконфуженная барыня поспешно переводила свои слова и еще больше начинала следить за собою.
Но такие стеснения и строгости Капитолины Ивановны ничуть не отваживали от нее гостей. Все почему-то было уютно и хорошо в этой необычной обстановке, да и сама Капитолина Ивановна действовала как нечто новое, свежее, оригинальное.
Иной раз она умела, сохраняя самый серьезный вид, рассказать что-нибудь смешное, отпустить острую шпильку насчет какой-нибудь важной барыни или еще более важного господина. Наконец, ведь это была Капитолина Ивановна, та самая Капитолина Ивановна, реприманды и строгости которой выслушивали еще отцы, да, пожалуй, и деды этого собравшегося элегантного общества!
И, разъезжаясь от Капитолины Ивановны, все были в хорошем настроении, на всех лицах была улыбка.
— Пресмешная и преумная старуха!
— Да, только бы ей на язык не попасться — по косточкам разберет, так на смех поднимет, что никуда и не денешься…
— А как она графа-то нынче отделала! И ведь верно, там что ни говорите… И откуда она только все знает… Такие подробности интимные… Сидит в своем переулочке, а ничего-то от нее не скроется…
— Mon Dieu, mais elle est une sorcière, la Капитолина Ивановна! C'est connu depuis longtemps!.. Она взглянет на вас — и все мысли ваши знает — разве вы этого не заметили?! И потом… ворожит на кофе… гадает… Да разве вы не помните, как три года тому назад, когда у Игнатских бриллианты пропали, она им вора открыла и указала, где вещи?..
— Да, да, слышал я что-то такое… Да ведь это вздор, конечно, пустяки…
— Mais non, du tout! Помилуйте, мне это дело отлично известно… Приезжает она к Игнатским… они в отчаянии! Подумайте: бриллиантов-то тысяч на сто, один фермуар Натальи Николаевны что стоит, ведь заглядение…
— Да, да… я знаю…
— Ну, так вот и спрашивает Капитолина Ивановна, что такое? Ей подробно рассказали. Выслушала, помолчала, подумала, пожевала губами да и говорит: «Дайте-ка мне кофейной гущи, я вам погадаю, может, и вора открою». Подали гущу… Даже рассердилась Наталья Николаевна, сама мне рассказывала: «Такая, говорит, досада, такое горе, а старуха насмешничает, на гуще гадать хочет…»
— Ну и что же?
— А то, что посмотрела наша Капитолина Ивановна в гущу, что там увидела — это уж ее дело, а говорит: «Знаю я вора». И смотрит так строго и серьезно, что Наталье Николаевне пришло на мысль: «А что как она и впрямь знает?..» «Кто же вор? — спрашивает. — Всех людишек обыскали, ничего не нашли. Да и кроме старухи Анфисы…» Знаете ведь, чай, игнатовскую старуху Анфису?
— Ну да, как же не знать! Такая почтенная…
— А вот и говорит Наталья Николаевна: никто, говорит, кроме Анфисы и не входил ко мне в спальню и не знал, где спрятаны были мои вещи, не могу же я на нее подумать? «Боже спаси вас и помилуй! — это Капитолина Ивановна отвечает. — Грех великий такую хорошую женщину к мерзости этой приплетать! Ищите вора дальше… Полно, так ли, что никто в вашу спальню хода не знал да бриллиантов ваших не видывал? — А Фетисов-то на что?..» Наталья Николаевна даже растерялась совсем. «Матушка, — говорит, — да неужто он это сделал? Как на такого человека подумать? Ведь двоюродной племянницы муж, дворянин, в гвардии в Петербурге служил, молодой человек, такой скромный и почтительный… и родство у него хорошее». «Так оно все так, — говорит Капитолина Ивановна, — а вора я вам назвала и где ваши вещи тоже скажу».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу