Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

Лейстер смертельно побледнел, испуганно уставившись на Ламберта.

— Милорд, здесь один из графов Лейстеров некогда убил родного брата из-за женщины, и призрак этой несчастной является в старом замке, вследствие чего никто из графского рода не осмеливался больше переступить порог наследственного жилища. Только один из них приехал сюда и обесчестил мою дочь, его убил опять-таки родной брат, а моя дочь… унесла свой позор на дно вон того пруда…

— Факелов скорее! Где находится пруд?.. Ах, и ты еще говорил ей о позоре?

Граф кинулся бежать со всех ног, точно сумасшедший. Ламберт принес фонарь и обошел с ним берег пруда. Лейстеру ежеминутно мерещилось платье Филли, всплывшее из темной глубины, однако они не нашли ни малейшего следа беглянки.

Граф вернулся обратно в замок, велел показать себе постель Филли, бросился перед ней на колени, молился и плакал. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Ужасаясь собственного поступка, уничтоженный и мучимый невыразимым страхом, лежал он словно в лихорадке, малейший шорох заставлял его вздрагивать, ему казалось, что перед ним должен появиться призрак самоубийцы.

Каким прелестным казался теперь образ Филли Дэдлею! Как детски доверчиво смотрели на него ее глаза, как счастливо могла устроиться их жизнь вдвоем и как презрительно оттолкнул он от себя несчастную девушку, ставшую из-за него калекой!

— Я — ее убийца! — мрачно бормотал он про себя. — Я порвал узы дружбы, а теперь уложил в могилу ту, которая меня любила!

Вдруг ему померещилось, что кто-то промелькнул по комнате. Дэдлей поднял голову, пламя свеч мерцало, точно от сквозного ветра, а на столе белел листок бумаги.

Граф кинулся туда и схватил дрожащей рукою бумагу. Она была исписана угловатым почерком Филли. Он вскрикнул от радости, и слезы ручьем хлынули у него из глаз.

«Не беспокойся за меня! — гласили эти строки. — Я убежала лишь для того, чтобы избавить тебя от горя. Я хотела жить для твоего счастья, но не для того, чтобы сделаться для тебя обузой и причиной забот. Когда ты покинешь Кэнмор-Кастл, я попрошу у Ламберта пристанища для себя. Я останусь здесь на житье и буду молиться о твоем благополучии. Поезжай ко двору, будь счастлив и не беспокойся!… Я благодарю Бога за то, что он развеял мою мечту, прежде чем мое сердце успело поверить ей!»

— Филли, — воскликнул Дэдлей, — ты слышишь меня, хотя я и не вижу тебя! Даю тебе священную клятву, что не двинусь отсюда, пока ты не простишь меня, не придешь в мои объятия и не поклянешься быть моей женой. Если же ты не согласна поверить моей любви, если ты презираешь меня, то я буду искать смерти. Тогда Вальтер Брай найдет меня безоружным, и я скажу ему, что увез и обманул тебя. Я стану насмехаться над ним до тех пор, пока он не пронзит мне кинжалом сердце, потому что я не хочу жить без тебя!…

Дэдлей взывал напрасно, его мольба оставалась без ответа. Он безуспешно упрашивал и грозил. Замок был погружен в глубокое безмолвие; загадочный листок бумаги был занесен в комнату как бы случайно, словно порывом ветра или призраком.

В конце концов Лейстер отказался от дальнейших усилий.

Теперь он все-таки мог вздохнуть свободнее: Филли была жива, она не замышляла самоубийства. Это служило утешением Дэдлею, но вместо недавнего страха его томила тоска по Филли. Ну что если она сдержит слово и не покажется ему больше? Он чувствовал, что у Филли хватит твердости характера на это; все картины прошлого всплыли в его воспоминании: если эта девушка сумела молчать на пытке, то неужели его мольбы способны поколебать ее решение? Несомненно, она сумела заглянуть в глубь его сердца, и разочарование убило ее любовь. Но насколько горячее пылала теперь в нем страсть. Чем не пожертвовал бы он, чтобы загладить происшедшее сегодня между ними!

Забрезжило утро. Изнуренный бессонницей, граф забылся сном, как вдруг торопливые шаги заставили его очнуться.

— Звонят у ворот парка! — воскликнул вошедший Ламберт. — Прикажете отворить, милорд?

— Отворяй!

— А если найдут мертвое тело, милорд?

— Филли жива. Ты солгал мне: ей были знакомы потайные ходы. Торопись и, кто бы ни были прибывшие сюда, веди их ко мне, если они потребуют этого.

Лейстер нарочно говорил громко. Он надеялся, что Филли услышит его слова, и, чтобы предоставить ей возможность написать ему что-нибудь, удалился на несколько минут из комнаты.

Он не обманулся в своем ожидании, когда возвратился назад, нашел листок, на котором было написано: