Сергей Мильшин - Волхв

— А если не захотят вытягиваться?

— Не захотят, огонь очистительный поможет. Через него души свои спасут.

Князь нахмурился и медленно, упираясь ладонями в колени, встал:

— Вот тебе мой княжеский ответ, поп. Дождемся, пока село урожай соберет. Не дело прибыль терять. К тому же сейчас горячая пора на селе — сенокос — оно, поди, пустое — все на угодьях. Господь простит нам неспешность. А по осени, будь по-твоему, пойдем на Коломны.

Священник сжал губы, но ничего не сказал. Склонил голову в немом поклоне и, тихо развернувшись, вышел из светелки.

Калики вошли в Коломны после полудня. Накануне вечером они пережили, прижавшись друг другу — спина к спине, под разлапистой сосной у дороги разыгравшуюся бурю и сильнейший ливень. Пуще самих себя берегли они одну котомку, которую положили под себя, и пока дождь не кончился, прикрывали телами и плащами. Конечно, книга была плотно запаяна в бересту и промокнуть не могла. Но мало ли что.

Дерево не спасло двух старичков, похожих на грибы-боровички, от непогоды. Промокнув до последней нитки, они насилу дождались зорьки. И едва солнце осветило затянутое тучами грозное небо, они поднялись в путь, рассчитывая за день дойти до жилых мест. Порши тоже пропитались водой и отяжелели, проваливаясь то и дело в жирную грязь. Каликам приходилось останавливаться — подтягивать оборы* и счищать земляные «подошвы». Вскоре им повезло — на росстани дорогу пересекла свежая, глубокая после дождя тележная колея, которая и привела их в большое село. Калики так и шагали по колее, пока она не исчезла на крайней улице за приземистыми воротами крепкой избы с высокой лубяной крышей и расписными наличниками у слюдяных окошек. Присмотревшись, калики заметили, что колея более свежая выворачивает из ворот и уходит по улице наверх.

Улица имела всего три дома, да и те стояли в стороне от этого, ближайший саженях в пятидесяти. Места вокруг полно, так что селиться в тесноте? Людей на заросшей высоким бурьяном с обоих сторон дороге, покуда она просматривалась, было не видать. Похоже, хозяин телеги и дома убрался совсем недавно, если бы они шагали быстрей, могли бы застать его перед усадьбой. Но где взять сил для скорого передвижения? Да и куда спешить тем, у кого в запасе вечность?

Старичок помладше и пошустрей остановился перед воротами, воткнул конец посоха в сырую землю и, облокотившись на него, оглянулся на своего спутника — заросшего по самые глаза, седого, как неясыть и степенного, словно сытая рысь:

— А, Креслав, стучимся, что ли?

Тот приложил ладонь козырьком и некоторое время разглядывал притихшую усадьбу. Заметив качнувшуюся занавеску за мутным окном, переложил руку на округлую вытертую головку посоха и распорядился:

— Стучи, Ставер, кто-то есть.

Тот потянулся острым концом дорожной палки к калитке.

После первого же стука в глубине двора забрехала собака, судя по грозному лаю, — крупная. Старички молча ждали. Наконец, стукнула дверь в избу, и старческий голос несильно ответил:

— Иду я, иду.

Стукнул массивный засов, и в открывшейся калитке показалась немощная старуха с проваленными в беззубый рот сморщенными губами. Она осмотрела слезящимися глазами путников, неспешно стянувших шапки с седых волос, и, разглядев каликов, причмокнула:

— Ну, входите, божьи люди. Сейчас что-нибудь соображу, вчерашняя каша вроде стоит в печи.

Она посторонилась, и старички не спешно вошли. В глубине обширного двора, огороженного бревенчатым заплотом, весело поглядывала на них через неплотные жерди вольера черная лайка с белыми «очками» вокруг глаз. Старики с интересом уставились на собаку. Такую высокую и мощную лайку им видеть не приходилось.

— Хорошая у вас собака, зверовая? — поинтересовался Ставер, проходя вслед за старухой под навес у стены пристройки, где стоял вкопанный в землю мощный стол со скамейками по бокам.

Старуха покивала головой:

— Знамо, зверовая, а то б чего его кормили? У нас его родственников почти в каждом дворе, — и указала им рукой на скамейку.

Старики навалили посохи на столб, подпирающий камышовую крышу, и присели. Старуха, сгибаясь почти в пояс, поковыляла в дом.

— Шо думаешь? — подождав пока она уйдет, поинтересовался Ставер у старшего товарища.

— Не знаю пока, — покряхтел Креслав. — Старики говорили, где-то в этих местах его видели. Значит, надо попытать. Но захотят ли сказать? Не побоятся?

— Третий год уж пошел, как мы его ищем. Весь Урал исходили. Сколько еще бродить?