Владимир Богомолов - Поворотный день

— Охолонись!

Но разгоряченный Шпитальный снова нахлобучил шапку и упрямо повторил:

— На мосту остановим.

Солдат подозрительно посмотрел на ротмистра и урядника. Уж очень вольготно ведет себя урядник. В Добровольческой армии не поговоришь с офицером. А тут ни дать ни взять — товарищество. Он на всякий случай потянулся к винтовке, но Дундич необъяснимо как оказался около и отвел руку солдата от оружия.

— Сиди! — приказал. — Не мешай думать. Остановим поезд — поедешь с нами, а то достанешься красным. А ты как разговариваешь с офицером? — повернулся к Ивану. — Разболтались!

— Виноват, ваше благородие, — картинно подтянулся Шпитальный, выкатив и без того большие глаза.

— То-то же, — удовлетворенно произнес Дундич. — Давайте идите на проверку участка, — предложил он железнодорожнику и солдату. — Быстро-быстро! — начал раздражаться офицер, видя, что те не очень спешат. — Скоро будет поезд. Урядник, проводи их и позови мне фельдфебеля Казакова.

Шпитальный, взяв карабин наперевес, выразительно качнул вороненым стволом и пропустил вперед солдата и обходчика. Скоро из-за двери раздался его звонкий голос: «Казаков, к ротмистру!»

Дундич прижался лбом к маленькому окошку и стал глядеть, когда скроются в темноте три фигуры. Как только они начали сливаться с горизонтом, Дундич сказал вошедшему Казакову:

— Быстрее несите динамит!

— Где будем закладывать? — возбужденно спросил разведчик, — На переезде?

— Нет. Там, дальше, метров триста. Они увидят зеленый свет. Подумают, все в порядке, дадут полный ход…

Через несколько минут разведчики поднесли мешки динамита, подрыли мерзлую землю под рельсами, протянули бикфордов шнур. Все это замаскировали снегом.

Не успели закончить работу, как в будке зазвенел телефон.

Сначала звонки раздавались длинные и размеренные но через несколько секунд они стали короткие, раздраженные.

— Дундич, скорее! — позвал Казаков.

Дундич вбежал в сторожку, снял трубку.

— Вы что там, спите? — раздался сердитый бас на другом конце провода. — Доложите обстановку на участке.

— Кто его спрашивает? — спокойно ответил Дундич, чтобы выиграть время.

— Начальник караула, поручик Нуждин. Кто у аппарата? Рядовой Смирнов?

— Нет, — ответил Дундич. — Сейчас позову. — Он подозвал Казакова, сказал, чтобы тот назвался Смирновым и вел переговоры с поручиком.

Казаков согласно кивнул, улыбнулся и приложил черную трубку к уху.

— Рядовой Смирнов слушает, господин поручик… Выходил по нужде, — бодро ответил он. — Это говорил с вами железнодорожный мастер. — Казаков озорно глянул на Дундича. — Обстановка нормальная, господин поручик… За свой участок ручаюсь головой… Слушаюсь, господин поручик.

Казаков торопливо бросил трубку на рычаг и сказал:

— Беляк говорит, что поезд приближается к мосту, идет очень осторожно. Но если у меня на участке все в порядке, он прибавит скорость. Минут через десять будет здесь.

— Быстрее, — нетерпеливо распахнул дверь Дундич — беги к Шпитальному, передай, чтоб шли обратно. Други, — обратился командир к бойцам, которые, закончив работу, ждали его команду. — Все в лес. Тут будем мы с Ваней и Казачком. После взрыва стреляйте по окнам и дверям.

Вернувшихся в сопровождении Казакова и Шпитального солдата и путевого обходчика связали. Взяв у путейца фонарь, Дундич поставил его у своих ног. Когда железнодорожника вталкивали в дом, он крикнул:

— Глядите не поверните красным светом, пропадет весь ваш спектакль!

— Учи ученого, — весело сказал Казаков, запирая за ним дверь.

Они со Шпитальным побежали за переезд и метрах в трехстах от сторожки залегли в снегу на отколе, а Дундич, переложив наган в карман полушубка, взял фонарь и оглядел его со всех сторон.

Где-то далеко темное небо прорезалось несколькими светлыми точками. Дундич повернул к ним зеленое стекло своего фонаря, и тут же, словно его заметили с паровоза, раздался гудок. Дундич поднял фонарь и махнул им из стороны в сторону. Тусклые огни становились все светлее, а гул тяжелых колес все сильнее сотрясал железнодорожное полотно. Поезд шел, набирая скорость. Вот на подножке первого вагона мелькнул зеленый огонек проводника, и Дундич качнул своим фонарем.

Гремя колесами и бросая в лицо Дундича снежную колючую пыль, поезд промчался мимо поста обходчика, и не успел еще растаять во тьме красный огонек последнего вагона, как впереди раздался взрыв. Объятые пламенем паровоз и первые вагоны будто игрушечные закувыркались по крутой насыпи. Дундич видел, как из последних вагонов выпрыгивали люди и бежали к лесу.