Владимир Богомолов - Поворотный день

Комкор распахнул дверь и кивком головы пригласил Дундича на улицу. Когда выехали со двора, Буденный сказал:

— В дивизион я один съезжу, а ты по-скорому домой, валенки надень. Я твоему ординарцу специально выделил. И бурку не забудь. — И, не ожидая возражения, дал шпоры Казбеку.

На станцию выехали с таким расчетом, чтобы вернуться засветло. Проводы были теплыми. За легкими санями, запряженными парой крепких орловских рысаков, до околицы ехал почти весь штаб и резервный дивизион. Бойцы с подъемом пели:

Как только въехали в лесную чащу, посыпал будто пропущенный через сито снежок. Пружинистые ветки елей тянулись к всадникам забинтованными лохматыми лапами. Порой они не выдерживали бремени снега, с глухим шорохом сбрасывали его с себя, заставляя лошадей вздрагивать, дыбиться и прижимать уши. Тишина, робкий солнцегрев, разлитый по разномастной зелени хвои, располагали к несуетной беседе и задушевным песням.

Дундич ехал обочь саней и охотно отвечал на все вопросы почетных пассажиров. С особым удовольствием рассказал он, как после его посещения штаба Шкуро по всему городу были развешаны приказы о необходимости поимки красного дьявола и тому, кто выполнит приказ, обещалась награда в десять тысяч золотых рублей.

— Когда я узнал, что для Шкуро моя голова такая дорогая, хотел пойти в штаб генерала, — совсем развеселился Дундич, — Приду и скажу, думаю, вот я — Дундич. Сам себя привел. Давай десять тысяч. Буденный не разрешил. Сказал, что беляки обманут, голову снимут, а деньги не отдадут.

— Да зачем же вам деньги, если голову снимут? — серьезно спросил Калинин.

Я бы их в фонд мировой революции отдал, — без смеха ответил Дундич.

— Нет, товарищ, — ласково сказал Михаил Иванович, — вы не знаете настоящую цену своей голове. Сражаясь за светлое завтра, вы, воины Рабоче-Крестьянской Красной Армии, каждый день можете отдать свое самое прекрасное — сегодня. У меня создалось такое впечатление, что вы порой напрасно рискуете жизнью, как будто любуетесь, видя костлявую на своих плечах. Я вас очень прошу: берегите себя. Ведь у вас еще все впереди.

— Если все будут беречь себя, — сказал задумчиво Дундич, — кто же в атаку пойдет?

— Беречь — совершенно не значит прятаться за спины товарищей, — возразил Калинин. — Наш великий полководец Суворов учил своих солдат побеждать не числом, а уменьем.

— Я так и воюю, — вновь оживился Дундич. — Я один, их десять. Я их бью. Я один, их двадцать. Я их бью. Как по-другому воевать, не знаю. И знать не хочу!

— Вы прекрасно бьете врага. Мы с Григорием Ивановичем еще раз убедились, что конница Буденного высоко несет знамя революции. И пора уже на базе корпуса создать первую советскую Конную армию. Об этом мы доложим Владимиру Ильичу.

Прощаясь в вагоне, Дундич доверительно попросил:

— Вам товарищ Буденный уже говорил. Я тоже хочу передать товарищу Ленину… Скажите ему, что в красной коннице есть такой Дундич из Сербии. Он просит, чтобы Ильич жил долго-долго на страх мировому капиталу. Еще скажите, что я очень хочу увидеть его.

— Обязательно передам. Обязательно, — растроганно пожал его руку Калинин.

Возвращались засветло. Цокали копыта, звенели уздечки, всхрапывали кони, негромко пели бойцы. На душе было радостно оттого, что все обошлось без происшествий. Ехавший впереди отряда Дундич то присоединялся к поющим, то, вдруг замолкая, думал о чем-то. Может быть, о своей судьбе, которая так щедро дарила ему дружбу и товарищество с замечательными людьми, о необыкновенной доле сражаться за светлое завтра всего человечества, рискуя каждый день расстаться со своим прекрасным сегодня.

Только что на плацу зачитали приказ о преобразовании корпуса в Первую Конную армию. Едва улеглось ликующее «ура», а Дундича уже поджидали в штабе.

— Ну, Ваня, добрую депешу я получил, — сказал командарм, словно готовился передать ему поздравление, по меньшей мере, Реввоенсовета. — Один пленный рассказал, что наш общий знакомец генерал Шкуро в специальном поезде удирал. По подсчетам железнодорожников, должен он скоро прибыть на станцию Новый Оскол. Можешь-ты тот поезд задержать или свалить под откос?