Николай Лузан - Призрак Перл-Харбора. Тайная война

Город и военная база Пёрл-Харбор беспечно нежились в лучах восходящего солнца. Стрелки часов на стене старой сторожевой башни с тихим шорохом ползли по циферблату, отсчитывая последние минуты и секунды мирной жизни. В казармах морской пехоты, береговой обороны, ПВО и на кораблях подъем в воскресный день наступал на час позже. Солдаты и моряки спали безмятежным сном. Дежурные службы, повара и рабочие команды столовых, позевывая и кутаясь в плащи и халаты, готовились к сдаче вахт, разогревали кухонные котлы и растапливали печи. Сиреневые дымы курились над трубами, из столовых потягивало аппетитным запахом свежеиспеченного хлеба. Перед казармами тоже царило легкое оживление — команды уборщиков высыпали на двор и, лениво потягиваясь, принялись мести плац и дорожки.

Раньше всех в тот день встал Хэйхатиро Хиросо — владелец небольшого бара в японском квартале. Проснулся он задолго до восхода солнца, тихо, чтобы не разбудить жену с дочерью, оделся и спустился на первый этаж. В кладовке взял старую керосиновую лампу и прошел в подвал. Там, недолго повозившись со стеллажом для кухонной утвари, отодвинул его в сторону. За ним открылся тайник, в котором хранились радиостанция, гранаты, пистолет и мощный морской бинокль.

Один из самых ценных агентов японской армейской разведки — Адзумо — дождался своего часа. Упаковав рацию и бинокль в рюкзак, он положил в карманы длинного, до самых пят, брезентового плаща пистолет и гранаты, вышел во двор и прислушался. Ничто не насторожило его чуткий слух. Не мешкая, Адзумо зашагал вверх по улице. За спиной остались последние дома, и он сошел на еле заметную тропинку, уходящую вглубь гор. Здесь ему пришлось попотеть. Ноги то и дело цеплялись за корни, а тропа терялась в предрассветном полумраке.

Наконец впереди показалась хорошо знакомая сосна, чудом держащаяся на самом краю обрыва. Адзумо прислонился к валуну, перевел дыхание, а затем принялся обустраиваться. Неглубокая расщелина в скале была скрыта от посторонних глаз густым кустарником, из нее открывался превосходный обзор бухты. База американцев лежала перед ним как на ладони. За последний месяц он поднимался сюда двенадцать раз и часами вел наблюдение. Крейсера, эскадренные миноносцы и линейные корабли стали ему знакомы так же хорошо как свои пять пальцев.

Приготовив рацию к работе, Адзумо проверил пистолет, гранаты и, чтобы скоротать время, достал из кармана вяленое мясо, принялся жевать. Но нервный зуд не давал покоя. Он приложился к фляжке, пара глотков крепкого сакэ успокоила разгулявшиеся нервы. Адзумо откинулся на спину, и перед глазами возникли таинственно мерцающие звезды. Но это были не его, а их звезды. Бесконечно долгих девять лет они светили над ним, и все эти годы он жил в постоянном напряжении. Ночной стук в дверь, появление вблизи американского патруля могли закончиться арестом. Сегодня всем испытаниям должен наступить конец. Ему уже не надо будет таиться перед женой и дочерью. Разведчик Адзумо снова станет Хэйхатиро Хиросо, вернется под крышу родного дома и полной грудью вдохнет родной запах цветущей сакуры в старом отцовском саду.

За этими мечтами Адзумо не заметил, как наступил рассвет. Пелена тумана, укрывавшая бухту, рассеялась, и перед ним, будто на шахматной доске, проступили застывшие у причалов и на внутреннем рейде корабли американской эскадры. Он поднес к глазам бинокль и поежился: на него зачехленными орудийными стволами грозно надвинулся крейсер. Его палуба была пуста, и лишь сизый дымок, курившийся над камбузом, да фигуры вахтенных на командирском мостике, юте и баке говорили о том, что экипаж находится на корабле. Беспечность американцев поражала. Адзумо поежился от страшной мысли: через несколько минут все это — крейсер, люди, дома — превратятся в груду искореженного металла, руины и пепел.

Пронзительный писк морзянки подбросил его на ноги. Рация ожила. Он торопливо надел наушники. Далекий и неведомый радист передавал боевой приказ, но и без радиограммы нетрудно было догадаться: час «X», которого он терпеливо ждал столько лет, пробил.

Война безмолвно и грозно возвестила о себе множеством черных точек у края горизонта. Они приближались и росли на глазах. В утреннюю, хрупкую тишину вкрался еле слышный комариный писк; он быстро нарастал и вскоре перерос в грозный клекот.

На американских кораблях заметили надвигающуюся опасность. Надрывный вой сирен воздушной тревоги взорвал покой и мирную жизнь базы. Но было поздно. Сигнал тревоги потонул в зловещем реве авиационных моторов. Эскадрилья за эскадрильей заходили на бомбардировку и торпедометание. Робко тявкнули зенитные батареи на входе в бухту и тут же исчезли в клубах дыма и огня. Свинцовый вал, сметая все на своем пути, пронесся над палубами кораблей и зловещими гигантскими черными грибами поднялся к небу.