Виктор Карпенко - Ушкуйники против Золотой Орды. На острие меча

Это привело к всеобщему ликованию защитников. Князь Остей, горя желанием окончательно освободить город от врагов, приказал посадить ополченцев и своих гридей охраны на лошадей. Ворота распахнулись, и почти тысяча всадников устремилась на расположившихся лагерем булгар. Завязалась сеча. Князь Остей, увлеченный сражением, не заметил, как из ближайшего леса к воротам стремительно приближаются татарские всадники. Он поспешил вернуться в город, но опоздал: волна нукеров захлестнула русских воинов, торопящихся к городским воротам, смела их и хлынула в распахнутый зев проездной башни.

Татары не ведали пощады. Под их саблями и мечами падали не только защитники Москвы, но женщины, дети, старики, священнослужители. Некоторые из жителей укрылись в каменных соборах, но и здесь их достала смерть: татары сбивали двери и рубили всех без разбору. Отягощенные добычей, они пошли на Переяславль. Овладев городом, татары побили всех, пограбили и сожгли. После чего хан Тохтамыш пошел на Тверь. Но тверской князь Михаил отправил навстречу татарам послов с дарами. Хан принял дары и Тверь пощадил. Он повел орду на Владимир. Разорив стольный город, татары пошли на Переяславль, Юрьев, Боровск, Рузу, Дмитров, Коломну. Обремененные добычей и великим полоном, они медленно продвигались по московской земле. Проходя через рязанское княжество, они пожгли и разорили и без того обезлюдевшие рязанские земли.

Дмитрий Иванович со своим двоюродным братом Владимиром Андреевичем вернулись в Москву. Зрелище было удручающим. Везде лежали трупы защитников и жителей города, Москва была разграблена и сожжена, а те немногие, из спасшихся чудом или вернувшихся в город жителей, ходили среди пожарищ чумные, с остекленевшими, невидящими от горя глазами. Зловонный запах разлагающихся тел повис над городом. Еще день-два, и в Москву невозможно будет войти. Князь приказал хоронить тела погибших. Но никто не захотел выполнять эту работу. Тогда Дмитрий Иванович распорядился выдавать за сорок мертвецов по полтине, за восемьдесят — по рублю. Дело пошло. А когда подсчитали расходы, ужаснулись: выплачено триста рублей, а значит, предано земле двадцать четыре тысячи горожан. Оплакивать убиенных было некому и отпевать, отмаливать тоже. И не только над Москвой нависла гнетущая, мертвая тишина, она придавила всю Русь своей безысходностью.

Дмитрий Иванович был гневен на митрополита Киприана: как он, пастырь, мог оставить свою паству в такое трудное время?! Бежал!

После долгих раздумий он отослал Киприана в Киев, а на московскую митрополию поставил привезенного из Твери, находившегося там в заточении, Пимена. Но священнослужители и князья были очень недовольны происшедшим по воле великого князя разделением Русской православной церкви. Вернуть Пимена в Москву Дмитрий Иванович не мог: он уже дважды его изгонял. И тогда смерив гордыню, великий князь пригласил архиепископа суздальского, нижегородского и городецкого Дионисия в Москву. Великий князь умолил Дионисия ехать в Константинополь, чтобы утвердиться на митрополичье место. В далекий Константинополь великий князь отправил со святителем Дионисием своего духовника, игумена Симоновского монастыря Феодора.

По весне Ярослав собирался пойти в Ярград и опять не смог. Замятня у ближайших соседей, великого княжества Нижегородского, заставила его отсрочить поездку. 5 мая 1383 года умер великий князь нижегородский Дмитрий Константинович. На великокняжеский стол вступил его брат Борис — князь городецкий. Чтобы обезопасить свое вокняжение от притязаний старшего сына Дмитрия Константиновича Василия Кирдяпы, находящегося в заложниках в Орде, князь Борис со своим сыном Иваном отправились в Сарай-Берке с дарами. Хан Тохтамыш принял князя Бориса, выдал ему ярлык на Нижегородское княжество и передал племянника, княжича Семена, бывшего в залоге. Но Семен не представлял для Бориса угрозы, а вот его старший брат Василий — да. Используя подарки, льстивые речи, заверения, князю Борису удалось заручиться поддержкой многих ханских сановников. Он еще раз был допущен к хану, результатом чего явилась передача ему родового Суздальского княжества и обещание Тохтамыша удерживать княжича Василия вечно в Орде заложником.

Князь Борис Дмитриевич вернулся в Нижний Новгород князем нижегородским, городецким и суздальским. Семена он отправил под присмотр городецкого воеводы, но княжича до Городца не довезли, он по дороге сбежал.