Виктор Карпенко: Ушкуйники против Золотой Орды. На острие меча

— А может, татары не по наши души? — неуверенно произнес князь Андрей, лелея надежду на благоприятный исход неожиданной встречи, но Дмитрий, решительно рубанув рукой, пресек сомнения:

— Нечего гадать! Татары коварны и не зря затаились. — Он обернулся к дружине и, пересиливая ветер, крикнул: — Впереди во́рог! Животов наших домогается! Мертвые сраму не имут, так не посрамим же земли русской! — Выхватив меч из ножен, продолжил: — Идем клином! Строя не размыкать! — И, подстегнув лошадь ударом каблуков сапог, крикнул: — За Русь!

Князь устремился вперед и ни разу не оглянулся, знал, что все будет исполнено в точности. И правда, ранее ехавшие в колонну по трое дружинники умело перестроились в клин, в острие которого шли лучшие княжеские гриди-двуручники [5] Гриди-двуручники — воины княжеской охраны, действовавшие двумя мечами одновременно. .

Татар все прибывало и прибывало. Но, ожидая, когда все войско выберется на ровное место, они не предпринимали никаких действий по отражению удара русской дружины. И только когда из распадка вынырнул княжеский бунчук [6] Бунчук — символ власти военачальника; своеобразное знамя — конский хвост на конце копья. , татары начали вытягиваться в линию, но было уже поздно. Клин взрезал татарскую конницу и развалил на две части, расширяя брешь, сметая вставших на пути татарских воинов. Описав дугу, клин вновь вонзился в массу только что выдвинувшихся из распадка татарских всадников. Повторного удара татары не выдержали и рассыпались по степи, спасая свои жизни. Их не преследовали.

На поле брани осталось больше сотни убитых и еще больше раненых татар. От пленных дознались, что бельдибек [7] Бельдибек — татарский князь. Ратихоз по приказу хана Хидербека должен был захватить в плен русских князей или убить их. Княжеская дружина потеряла в схватке только девятерых воинов и три десятка гридей получили ранения.

— Ноне бог за нас, — перекрестился князь Андрей, обозревая поле скоротечной битвы. — Нет! Я погожу брони снимать. Ты прав, брат Дмитрий: лучше померзнуть, чем вот так, — кивнул он в сторону погибших.

Подойдя к стоявшим чуть в отдалении братьям Константиновичам, князь Константин ростовский предложил:

— Может, лошадей переловить, вон их сколь мечется. Мечей, луков собрать, рубахи кольчужные поснимать с убиенных. Им ни к чему, а нам сгодятся.

— Нет! — твердо произнес князь Дмитрий. — Кони меченые, а татарские мечи нам не по руке. Пока татары не прознали про сражение, надо поспешать к яму. Там и обогреемся, и лошадей сменим.

— А что с убиенными гридями делать? — подошел с вопросом княжеский воевода Даниил Скоба. — Земля, что камень, могил не выкопать. А в степи бросить — волки обгложут. Не по-христиански…

— С собой повезем. В плащи заверните и на заводных [8] Заводные лошади — запасные. лошадях приторочьте. Да на ямах к лошадям с убиенными татар не подпускайте, — распорядился князь Дмитрий. Он все больше входил в роль великого князя владимирского. — Да дозоры не только вперед направь, но и боковые выставь. Не дай бог одумаются татары да соберутся до кучи. А их, почитай, сотни три еще осталось, и князя Ратихоза ни среди раненых, ни среди убиенных нет. Воля-то ханская им не исполнена…

Вскоре место кровавой схватки опустело. Лишь беснующийся ветер выхолаживал последнее тепло из оставленных в распадке раненых татарских воинов… и не было им спасения.

Стольный град Владимир встречал нового великого князя настороженно. Каким он будет? Не обложит ли еще большей данью, чтобы расплатиться с татарами за великокняжеский стол? Не заберет ли кормильцев в дружину и не поведет ли их на своих соседей, вымещая давние обиды или расширяя границы княжества? Прежний-то великий князь, московский князь Иван Иванович, был тих, смирен, добропорядочен, дань взимал умеренную, народ владимирский защищал и берег. Каким будет Дмитрий — князь суздальский? За три года безвластия владимирцы отвыкать стали от твердой княжеской руки, а потому въезд суздальского князя в стольный град прошел обыденно, без колокольного звона и праздничного застолья. У лавок, на улицах и площадях города владимирцы судачили:

— А князь-то Димитрий лицом хорош. Телом дороден, статен. И княгиня Анна ему под стать: голубоглаза, русоволоса, лицом румяна, глядит ласково.

— Говорят, что Анна-то из Ростова, дочка князя ростовского Константина, — горячо тараторила дородная краснощекая торговка из калачного ряда. Ей вторила соседка-лоточница, такая же бойкая и острая на язык: