Кристиан Жак - Битва при Кадеше

— Единственная возможность, — признал Аша, — подавить влияние хеттов.

— Я хочу именно этого.

Один из воинов осадил лошадь у входа в крепость. Лучник, находившийся на крепостной стене, подал подъехавшему дружественный знак.

Воин вернулся на свое место. Знаменосец приказал остальным двигаться вперед. Усталые, они хотели только пить, есть и спать.

Поток стрел вынудил их броситься на землю.

С десяток лучников, возникших на крепостной стене, неожиданно начали стрелять с неимоверной быстротой по близким и незащищенным людям, ставшим отличными мишенями. Убитые или раненые, со стрелами, вонзившимися в голову, грудь или живот, египетские пехотинцы падали один за другим. Знаменосец, командовавший авангардом, гордость которого была уязвлена внезапной атакой, вместе с оставшимися в живых воинами решил овладеть крепостью.

Но точность стрельбы не оставляла нападавшим никакого шанса. Знаменосец с пронзенным горлом упал у подножия стены.

Всего за несколько минут опытные воины потерпели поражение. Сотня пехотинцев с копьями в руках порывалась отомстить за своих друзей, но вмешался Рамзес.

— Отступить!

— Ваше Величество, — взмолился военачальник, — давайте уничтожим этих предателей!

— Бросаясь на приступ без должной его организации, вы погибните. Отступайте!

Воины повиновались.

Целая вереница стрел упала на землю меньше, чем в двух метрах от царя. Высшие военачальники, охваченные паникой, вскоре собрались возле Рамзеса.

— Прикажите своим людям окружить крепость на расстоянии, недосягаемом для стрел. В первую линию поставьте лучников, затем пехотинцев, а позади них — колесницы.

Хладнокровие Рамзеса вселило в людей спокойствие. Воины вспомнили о наставлениях, полученных во время учений, войска упорядоченно совершали маневры.

— Нужно вынести раненых и оказать медицинскую помощь, — потребовал Сетау.

— Невозможно, вражеские лучники нападут на спасателей.

— Этот ветер принес несчастье.

— Я ничего не понимаю, — сокрушался Аша.

— Ни один из моих осведомителей не сообщил мне, что мятежники завладели этой крепостью.

— Они наверняка действовали хитростью, — предположил Сетау.

— Даже если ты прав, у начальника крепости было достаточно времени, чтобы отправить несколько почтовых голубей с составленными заранее донесениями о нападении.

— Настоящее положение дел простое и неутешительное, — заключил Рамзес. — Начальник был убит, воины — уничтожены, а мы получали ложные донесения. Если бы я разделил мои войска, посылая отдельные отряды к крепостям Ханаана, мы бы понесли тяжелые потери. Размах восстания значителен. Только хеттские отряды могли организовать удар такой силы.

— Ты считаешь, что они еще не ушли из этой местности? — спросил Сетау.

— Мы немедленно, не допуская никакой задержки, должны восстановить свои позиции и взять крепость.

— Захватившие крепость не смогут нам долго сопротивляться, — сказал Аша. — Предложи им сдаться. Если среди них есть хетты, мы заставим их говорить.

— Возьми отряд воинов, Аша, и предложи им сдаться.

— Я пойду с ним, — сказал Сетау.

— Дай ему возможность проявить свои способности дипломата, это может помочь нам избежать боя. А ты, Сетау, приготовь лекарства.

Ни Аша, ни Сетау не обсуждали приказы Рамзеса. Даже заклинатель змей, всегда готовый возразить, преклонялся перед авторитетом Фараона.

Пять колесниц во главе с Аша направились в сторону крепости. Сидевший рядом с молодым дипломатом возница держал в руке копье, к верхушке которого был привязан кусок белой материи. Белый флаг означал желание египтян разрешить конфликт путем переговоров.

Колесницы даже не успели остановиться. Как только они оказались на достаточном расстоянии, ханаанские лучники обрушили ливень стрел. Две из них вонзились в горло возницы, третья задела левую руку Аша, оставляя на ней кровавый след.

— Назад! — прокричал он.

— Не двигайся, — потребовал Сетау, — иначе мой медовый компресс не приклеится так, как нужно.

— Тебе легко говорить, ведь страдаю-то я.

— Так ты неженка?

— Я бы предпочел не получать ранений. К тому же я хотел бы, чтобы моим лекарем была Лотос.

— В безнадежных случаях приходится вмешиваться мне. Я использовал мой лучший мед, ты должен поправиться. Рана заживет быстро, без опасности воспаления.

— Какие дикари… Я не мог даже предположить, что нас так встретят.

— Теперь восставшим бесполезно молить Рамзеса о пощаде: он ненавидит, когда его друзей пытаются убить. Даже если эти друзья заблудились на извилистых дорогах дипломатии.