Кристиан Жак - Битва при Кадеше

— Речь не идет о мирном договоре, — уточнил Хаттусили, — а всего лишь о послании одного правителя другому. То, что Рамзес удовлетворился этим документом, указывает на его неопытность.

— Муваттали во всеуслышание объявляет, что отныне он является слугой Фараона.

Хаттусили улыбнулся.

— Когда слуга имеет в своем распоряжении необходимые войска, ничто не запрещает ему взбунтоваться.

Урхи-Тешшуб устремил на Муваттали смелый взгляд.

— Не слушайте больше этого бездарного человека, отец мой, и доверьте мне полные военные полномочия! Я, только я, способен раздавить Рамзеса.

— Вернемся в Хаттусу, — решил Муваттали.

— Вид наших гор будет способствовать раздумьям.

Сильно оттолкнувшись, Рамзес нырнул в прекрасный бассейн, где купалась Нефертари. Фараон проплыл под водой и обхватил жену за талию. Изображая удивление, она позволила своему телу опуститься вниз, а затем они, обнявшись, медленно всплыли на поверхность. Золотисто-желтая собака с лаем бегала вокруг бассейна, тогда как Боец дремал в тени смоковницы, украшенный тонкой золотой цепью, полученной в награду за храбрость.

Рамзес не мог смотреть на Нефертари без обожания. Помимо влечения душ и единения тел, их объединяла таинственная связь, более сильная, чем смерть. Нежное осеннее солнце озаряло их лица своим благословенным светом, когда они плавали в бирюзовых водах бассейна. Как только они вышли из воды, Дозор перестал лаять и принялся лизать их ноги. Собака ненавидела воду и не понимала, почему ее хозяин с таким удовольствием находился в ней. Успокоившись, пес устроился между лапами огромного льва и заснул.

Нефертари была так желанна. И она была счастлива ответить на ласки своего любимого.

По всей стране Рамзес стал Рамзесом Великим. Во время его въезда в Пи-Рамзес многочисленная толпа приветствовала победителя битвы при Кадеше. Рамзес был Фараоном, которому удалось обратить хеттов в бегство и заставить их отойти на свою территорию. Многие недели празднеств, устраиваемых как в деревнях, так и в городах, позволили достойно чествовать эту замечательную победу. Когда рассеялся мрачный призрак завоевания страны, Египет предался радости жизни, сопровождаемой обильным паводком, обещавшим прекрасные урожаи.

Пятый год царствования сына Сети закончился триумфом. Новая военная знать была ему преданна, а покоренные его славой придворные преклонялись перед Фараоном. Молодость Рамзеса заканчивалась. Двадцативосьмилетний мужчина, правивший Двумя Землями, демонстрировал качества самых великих правителей и уже оставил неизгладимый след в истории Египта.

Опираясь на свою трость, Гомер вышел навстречу Рамзесу.

— Я завершил то, что вам обещал, Ваше Величество.

— Хотите опереться на мою руку и немного прогуляться, или же присядем под вашим лимонным деревом?

— Давайте немного пройдемся. Последнее время мои руки и голова много работали, теперь настало время размяться моим ногам.

— Эта новая работа вынудила вас прервать написание Илиады?

— Конечно, но вы дали мне чудесный сюжет!

— Как вы развили его?

— Соблюдая правдивость, Ваше Величество, я не сокрыл ни трусости вашей армии, ни ваше безнадежное сражение в одиночку, ни призыв к вашему небесному отцу. Обстоятельства этой необыкновенной победы воодушевили меня, как если бы я был молодым поэтом, создающим свое первое произведение! Стихи непроизвольно срывались с моих губ, сцены сами выстраивались в нужном порядке. Ваш друг Амени очень помог мне избежать некоторых ошибок в грамматике. Египетский язык не кажется мне легким, но его гибкость и точность приносят поэту удовольствие.

— Рассказ о битве при Кадеше будет выбит на великой южной стене большого колонного зала храма Карнака, — сказал Рамзес, — а также на внешних стенах двора храма Луксора и на фасаде его пилона, на внешних стенах храма Абидоса и в будущем на переднем дворе моего Храма Миллионов Лет.

— Таким образом вечный камень навсегда сохранит воспоминание о битве при Кадеше.

— Я хочу воздать почести невидимому богу, Гомер, победе порядка над хаосом, способности Закона устранять смятения.

— Вы поражаете меня, Ваше Величество, и ваша страна с каждым днем удивляет меня все больше и больше. Я не верил, что ваш знаменитый Закон поможет вам победить врага, решившего уничтожить Египет.