Н. Северин - Перед разгромом

— С той минуты, как он покинул меня, — чуть слышно вымолвила она, не поднимая глаз.

— С той минуты, как он сознался вам в своем намерении освободиться во что бы то ни стало, хотя бы преступлением, от жены! — строго возвышая голос, поправил ее аббатик.

Юльяния вздрогнула. Все ее существо возмущалось под нравственным насилием, которому подвергали ее, но противиться ему она не могла. Какая-то сила сковывала ее волю, язык не повиновался усилиям выкрикнуть протест против навязываемых ей чувств и мыслей, слова не выговаривались, и мало-помалу, подчиняясь давлению чужой воли, она начала думать, что она и права не имеет сбрасывать с себя обвинение, которое, может быть, ей одной только кажется несправедливым. Может быть, Джорджио лучше ее знает ее мысли и чувства? Недоверие к себе возрастало вместе с чувством странного, никогда еще не испытанного спокойствия, точно этот человек, забирая в свои руки ее душу, тем самым снимал с нее вместе с самостоятельностью и волей всякую ответственность не только в прошлом и настоящем, но и в будущем. Однако, повинуясь не совсем еще заглохшему в ней разуму, Розальская проговорила вслух мысль, закружившуюся в ее отуманенном мозгу:

— Как же ему спастись от человеческого закона и Божьего гнева, если он — убийца?

Ласково приподняв ее с ковра, аббатик посадил ее возле себя и, не выпуская ее рук из своих, заговорил, таинственно понижая голос и медленно отчеканивая слова:

— Слушайте же! Я посвящу вас в самую суть божественного учения, доступную только немногим избранным из светских людей, эту божественную тайну нет надобности всем знать, и я не открыл бы вам ее, если б не видел в вас избранной души, намеченной самим Богом на великие дела. Грех сам по себе — ничто. Важны последствия греха, — когда он уже совершен, сделать, чтобы его не было, невозможно. Представьте себе такое положение: заблуждающийся со дня рождения еретик, на котором тяготеют грехи целого поколения еретиков, волею Божиею встречается с дочерью истинной церкви и начинает чувствовать к ней сердечное влечение, тем более сильное и прочное, что этого сближения во имя своего спасения требует его изнемогающая во грехе душа. Преградой к этому сближению грешной души с чистой, к спасению первой через вторую является женщина, его супруга, тоже схизматичка, как и он, обвенчанная с ним не по обрядам нашей церкви, а еретиками; значит, брак их имеет для нас такое же значение, как брак между язычниками, евреями, идолопоклонниками и даже хуже того, потому что раньше не знавшие истинной церкви, не так виновны перед Богом, как те, которые, зная ее, отпали от нее. И вот этот человек, горя желанием через любимую женщину приобщиться к вечной жизни, ослепленный страстью, хотя и благородной, но тем не менее безумной, в минуту исступления отстраняет со своего пути роковую преграду… Он виноват, слов нет, по человеческим понятиям он совершил преступление, жестоко караемое законами, но заслуживает ли он гнева Божьего? Нет, Юльяния! Как служитель истинной церкви, сведущий в вопросах совести, повторяю вам, что этот человек заслуживает милосердие Бога и сострадание сынов истинной церкви. Вот что вы должны повторять себе каждый раз, когда вашего возлюбленного будут подозревать в преступлении, которое не доказано и, надо надеяться, никогда не будет доказано. Аратов слишком умен, чтобы действовать, очертя голову, и поверьте, что сплетни о нем гораздо меньше тревожат его, чем вас. А между тем к сплетням и клеветам вы должны готовиться. Вы должны знать, что люди злы и завистливы и что, чем прекраснее счастье выпадает на долю избранного, тем усерднее забрасывают его грязью те, которым кажется, что они достойнее его, этого счастья. Пан Длусский, например. Как вы думаете, поверит он, если ему скажут, что Аратов совершил преступление, чтобы овладеть вами? Разумеется, поверит, тем более что и сам он готов совершить десять преступлений, чтобы обладать вами! А ведь такт как пан Длусский, много, и причиной тому — ваши прелестные глаза, очаровательная грация, эти розы на ваших щечках, лилейная шейка. Чем же виноваты вы, что Господь одарил вас красотой, талантами, умом! Но вы должны все эти дары обращать на славу Божию, и на пользу нашей святой церкви. Вот о чем вы должны заботиться. Можете ли вы знать, какими путями Богу угодно спасти душу вашего возлюбленного! Ему, может быть, угодно провести эту затемненную душу через note ступление? Вы за это не отвечаете, и беспокоиться вам не о чем.