Михаил Садовяну: Братья Ждер

В современной румынской деревне, в обществе 20-30-х годов буржуазные отношения посеяли внутреннюю вражду, неприязнь, зависть, имущественную междоусобицу. Но писателю необходимо было внутренне осмыслить это явление в исторической перспективе. Поэтому он как бы отступает, делает шаг назад в историю, перенося действие своих произведений в минувшие времена. Интерес к судьбе народа в ее исторический последовательности постепенно укреплялся в творчество Садовяну, порождая антибуржуазный протест и неприятие шовинизма, который насаждали румынские фашисты.

Говоря о народе, о единстве, основанном на его национальном характере, выкованном за века в борьбе против стихии, лишений и нашествий, на его многовековой культуре, Садовяну резко расходился с фашиствующим шовинизмом, который проповедовал якобы ту же идею, Шовинизм в руках фашистов служил тому, чтобы замазать социальные противоречия, сделать угнетенного трудящегося еще более покорным ослепить его мнимым сознанием национального превосходства. Шовинизм разжигал национальную ненависть, подсовывал ядовитую иллюзию того, что все внутренние непримиримые социальные противоречия можно разрешить якобы за счет других народов.

Садовяну же, как истинный гуманист и патриот, видел великое социальное зло имущественного неравенства и искал средства его уничтожения. Любя свой народ, он уважал и призывал уважать другие народы. Но из народного единства, как представлял его себе писатель, он исключал как космополитическую буржуазию, так и эксплуататоров, прикрывающих шовинизмом свои социальные интересы. И это прекрасно понимали румынские фашисты, которые жгли на кострах книги Садовяну, которые прислали писателю разрубленный пополам экземпляр его романа «Секира» с припиской, что и автора ждет та же участь.

С фашистской идеологией империализма мириться было нельзя. Нельзя было принять его античеловеческую философию. Нужно было искать внутренние силы сопротивления. В середине 30-х годов писатель задумывает цикл романов о прошлом. В 1935 году он выпускает книгу «Гнездо нашествий», в предисловии к которой он писал, что его пугает «кочевник, который учится владеть пулеметом и танком» [2] Mihail Sadоvеanu, Cuibul invaziilor, Bucuresti, Nationala Ciornei, 1935, p. 6. . Перспектива развития современного варварства, вооруженного последними новинками военной техники, представлялась ему в самых мрачных красках. «Поскольку нам, несчастным современным людям, дано еще жить, пусть техническая программа движется к всеобщему разрушению, мы же меланхолическими глазами будем смотреть на вчерашний мир. В руинах прошлого мы провидим завтрашние руины» [3] Tам же. . Садовяну не создал цикла исторических произведений разных времен и разных народов. Он углубился только в историю собственного народа, стремясь найти в ней то, что мог бы противопоставить буржуазной цивилизации, технизации, стремлению фашизма к мировому господству, которой предполагало покорение всех народов. Об этой стороне его творчества свидетельствуют романы «Зодиак Рака» (1929), «Свадьба княжны Руксандры» (1932), «Золотая вещь» (1933) и др.

Прямым подступом к трилогии «Братья Ждер» можно считать книгу Садовяну «Жизнь Штефана Великого» (1934). Между этими произведениями непосредственная связь. Одно произведение дополняет и поясняет другое. Книга о Штефане написана как биография князя правителя Молдовы, излагая которую автор прямо высказал идеи, нашедшие в романе свое образное воплощение.

«…Есть народы, — писал он, — которые пускают корни в земле, как леса и травы выпрямляются после бурь и ливней и стоят упорно, дожидаясь своего часа, предназначенного богом. Эти народы не копают другим могилы, не льют потоки крови, не воздвигают пирамид из трупов, не собирают в казну золото мира. Они не пользуются ни большими благами, ни слишком цветистой славой. Жизнь землепашца и оседлого пастуха ограничена: она определена заходами и восходами солнца, временами года, семейным очагом, могилами предков. Материальный достаток их весьма средний, и поэтому они создают духовные блага. Вера и легенда, песни и традиции — это для них более существенные блага, чем золото. К этой низшей категории случилось принадлежать и жителям Дакии еще с доисторических времен. Их развитие, их судьба, которая движет нами по все подымающейся спирали человечества, была с самого начала предопределена богом. Воплощение ее в новом поколении сопровождалось взрывом энергии, которого хватило на три столетия. Сила инерции была подхвачена лишь в наше время, когда весь народ инстинктивно объединился, готовый обрести полное сознание и почувствовать свое предназначение» [4] Mihail Sadoveanu, Opere, Bucuresti, ESPLA, v. 12, p. 205–206. .