Чары Аширов - Старый вождь

Гызганлы было расположено у подножья хребта, чуть позади крепости бека. Поскольку приглашённые люди жили недалеко, они тут же стали сходиться. Каждый, войдя в дом, почтительно приветствовал хозяина и усаживался на кошме или коврике. Видя напряжённую угрюмость сердара, люди понимали, что предстоит серьёзный разговор.

— Я только что вернулся от Довлетяра. Довелось с ним даже поспорить, — Сазак подробно передал собравшимся разговор, который у него состоялся с беком. — Очень подозрительно то, что бедняга Хаджимурад один был пленён врагами. Почему-то слуга бека избежал плена, и вот ловкий и сильный Хаджимурад попался. Тут что-то неладно, тут, наверное, очередное грязное дело слуги и его хозяина. Этот горбоносый бековский прихвостень, видно, просто отдал в руки врагов нашего славного парня, а его серого скакуна доставил хозяину. Нет, тут не обошлось без коварного предательства, — убеждённо повторил Сазак-сердар.

Люди зашевелились, стали тяжело вздыхать, сокрушённо покачивать головами. А кое-кто сразу же вслух осудил поступок бека и его слуги. Назар со сжатыми кулаками даже вскочил со своего места, но тут же молча опустился на подстилку, вслушиваясь в слова сердара.

— Довлетяр со своими нукерами отправились вроде для того, чтобы освободить Хаджимурада, а вместо него из Ирана привезли юного пленника, сына Хабипа-пальвана. Сам Хабип-пальван, как известно, в единоборстве с Хаджимурадом был побеждён нашим юным силачем и он, должно быть, благодарен, что Хаджимурад благородно поступил, не стал убивать побеждённого противника, как это делают почти все. После этого у нас могли бы с иранскими соседями установиться на какое-то время и более мирные отношения. Но, кажется, бека это не устраивает. Ему нужна вражда между соседями, чтобы на разбоях и грабежах наживаться. По-моему, для разжигания вражды он и забрал единственного сына Хабипа-пальвана, Абдулла-серкерде не упустит этого повода. Нам надо подумать, как организовать защиту своего селения, своих мирных людей от неизбежного налёта врага.

— Значит ты, Сазак-сердар, считаешь неправильным то, что мы не оставляем безнаказанными налёты врага на наши сёла… — заметил Салих-ишан, — а по-моему, если они нас грабят, убивают, угоняют в плен, мы обязаны им отвечать тем же.

— Верно говорит ишан-ага, — поддержал Салиха сидевший рядом с ним чернобородый человек.

— Прав Салих-ишан, прав, — послышался ещё чей-то голос.

Сазак приподнялся с ковра и покачал головой:

— Нет, дорогие аксакалы и пальваны, не приносят пользы бедным людям разбойничьи набеги бека и таких, как он. Ведь смотрите, что получается: Абдулла-серкерде налетает и грабит не крепость бека, а бедняков. Наш бек тоже разоряет беззащитных иранцев, Вот и сейчас он привёз пленных, продаст их и пополнит свою казну. А какая польза от этого бедняку Ме-реду или матери Хаджимурада? Решительно никакой! Больше того, подобные вылазки бека обостряют опасность. Вот и выходит, что оба они обогащаются за счёт страданий простого люда, И там, в Иране, и здесь, в Туркмении…

— Сазак верно говорит! — раздалось несколько голосов.

Но Салих-ишан и другие сторонники Довлетяра не сдавались. Спор затянулся. Всё же в конце концов собравшиеся пришли к общему мнению: надо будет приготовиться к защите села от налёта разбойников Абдуллы. Когда же прозвучит боевой клич, воинов каждого племени возглавит старейшина, а все они вместе встанут под командование Сазака-сердара. Решено было укрепить Караул-тёпе, не выходить из села в одиночку, задерживать всех подозрительных.»

После отъезда бека на аламан, Джерен стала приходить в себя. Тело ещё продолжало ныть от побоев, но сильнее физической боли её мучили горькие раздумья обо всём том, что произошло с нею в последние дни. За такое короткое время вся жизнь её перевернулась. Ну, зачем ей этот старый противный бек, если она любит другого. Ей и в голову не могло прийти, что она может стать женою этого злого и бесчестного человека! «За что же ты, всевышний, обрёк меня на такие страдания?» — тяжело вздохнула Джерен…

Она забеспокоилась уже тогда, когда её везли из Девичьей крепости. Рядом с нею почему-то не оказалось ни Хаджимурада, ни отца. Зачем её привезли во двор крепости бека? Но, может, она здесь увидит тех дорогих людей, о которых всё время думала, которых жаждала увидеть? Нет, в здесь все незнакомые, все чужие… Чувствовала: происходит что-то неладное… И только под утро, когда услышала монотонный голос Салиха-ишана, поняла, что её выдают замуж, но не за любимого Хаджимурада, а за ненавистного бека… Джерен обхватила голову руками и зарыдала. Ишан что-то спрашивал у девушки, но она сквозь слёзы ни разобрать его слов не могла, ни ответить что-либо была совершенно бессильна. И всё же Салих-ишан сделал своё подлое дело. Бек приказал слугам начать свадебные игры.