Андрей Косёнкин - Крыло голубиное

Весть про то, что великий князь Дмитрий Александрович с новгородцами и ростовским князем Дмитрием Борисовичем идет на Тверь, пришла в ночь накануне дня святых первоверховных апостолов Петра и Павла [2] 12 июля, по современному летосчислению. . Было время до света принять решение — вот и сидели бояре в княжеской гриднице, рядили каждый по-своему. Одни, в голове с воеводой Помогой, стояли за то, чтоб встретить Дмитрия на Тверце, а коли что, укрыться в городе и, покуда сил хватит, обороняться со стен. Другие же держались тысяцкого [3] Тысяцкий — воинское звание, военачальник над тысячью воинами, полковник; также почетное звание любого посадского, городского жителя, купца. Кондрата Тимохина, предлагавшего повиниться перед великим князем и дать ему откуп, какой ни возьмет, а мир — не позор…

— А я говорю: не надоть нам этого, — в который уж раз твердил Кондрат.

— Да что ж ты одно заладил? Что нам, пригородом новгородским быть?! — Воевода Помога чуть не сплюнул под ноги.

— Да не о Новгороде речь, Помога Андреич! — Кондрат сокрушенно помотал головой. — Я говорю, пошто нам теперь против великого князя лезть!

— Али ты, Кондрат, супротив него не ходил? — напрягшись шеей, зло выкрикнул Ратибор [4] Ратибор Клуксович, личность историческая, упоминается в летописи как выбранный по воле Ярослава Ярославича новгородский тысяцкий. . Когда-то и сам новгородский тысяцкий, земляков своих Ратибор не любил, да и они его не жаловали с тех пор, как переметнулся он к тверичам. Страшен был Ратибор наружно: с одним живым глазом, с вывернутыми губами, с серой, пергаментной кожей, искусно посеченной пыткой в Орде — резали-то татары, а доносили новгородские. Тогда покойный князь Ярослав насилу откупил его у поганых. — Не надоть… — протяжно передразнил он тысяцкого и шапкой вытер лицо от пота.

— А я говорю, не надоть, — с угрозой повторил тысяцкий. — Замирились они ныне с Андреем-то, а и тот раз супротив Дмитрия Александрыча я не по своей воле ходил.

— По чьей же? — ехидно спросил Ратибор, хоть знал про то не хуже малого отрока.

Семь лет тому позади городецкий князь Андрей Александрович [5] Князь Андрей Александрович — князь городецкий и костромской, великий князь владимирский, сын Александра Ярославича Невского. Воевал со своим братом Дмитрием, желая получить великое княжение. Чтобы достичь цели, неоднократно приводил на Русь татар. Почти все русские удельные княжества были вовлечены в эту вражду. После смерти Дмитрия, а затем и его сына Ивана, и усиления Московского княжества за счет Переяславля, Андрей Городецкий вступает в распрю с Даниилом Александровичем Московским за переяславский стол. По смерти Даниила Андрей едет в Орду и получает там долгожданный ярлык, но уже не может силой соперничать с сыном Даниила Юрием. В 1304 году Андрей умирает, и смерть его служит знаком к борьбе между Москвой и Тверью. встал на брата, великого князя Дмитрия. Встал неправедно. Да ведь кто силен, тот и прав. А Андрей, оболгавши брата в Орде, привел с собой татар от Менгу-Тимура [6] Менгу-Тимур (? — 1282) — хан Золотой Орды с 1266 года, внук Батыя. Организовал походы — в союзе с русскими князьями — на Византию, Литву, Кавказ. Менгу-Тимур выдал один из первых ярлыков об освобождении Русской Церкви от уплаты дани в Орду. , тогдашнего хана, отдал им Русь от Рязани и Мурома до Торжка. Много зла они в тот год сотворили по всей земле. До сих пор кости белеют по некоторым пустошам, где и мертвых прибрать никого живых не осталось. И у Твери пожгли посады дотла. А Тверь устояла молитвами княгини-заступницы да тем, что князь Святослав Ярославич [7] Князь Святослав Ярославич — князь тверской и псковский, сын великого князя Ярослава Ярославича, сводный брат Михаила Ярославича Тверского. Ходил на литвин с Дмитрием Александровичем Переяславским и Довмоитом Псковским. Затем в союзе с Даниилом Московским и новгородцами выступил против великого князя Дмитрия Александровича в союзе с его братом Андреем. крест целовал Андрею в том, чтобы стоять вместе с ним против Дмитрия…

— Так по чьей же, боярин? Али ты не по своей воле со Святославом ходил? — зловеще повторил Ратибор.

— Да что ж это, матушка Ксения Юрьевна! — вскинулся руками Кондрат к княгине. — Али он нарочно меня срамит! — Он встал со скамьи, стиснул ладонью червленную золотом рукоять поясного ножа. — Ты меня, Ратибор, не лай! Я из города своего не ходил и отчине своей измены не искал никогда.