Андрей Земляной: Крылья Родины

Эронда, 328 год Нового Времени. Рамарский тракт, оазис Белата

То, что началось месяц назад с невинной просьбы купца Радорна решить проблему с исчезнувшим караваном, вылилось сначала в пространную беседу с главарем воровского сообщества, а затем и в знакомство с человеком, представившимся начальником Рамарского тракта.

Самозваный начальник оказался не только заносчивым, но и беспросветно глупым человеком, не понимающим никаких советов от умных людей. В результате, когда Сиятельный Герцог Эвал попросил аудиенции у главы клана Демонов, а в ходе ее озвучил пожелание очистки тракта от всякой нечисти, Гром решил, что это будет подарком герцогу, и не только не взял с него денег, но и отказался от участия пограничной стражи Эвала в будущей операции. Герцогство в свое время приютило клан, не только предоставив операционную базу, но и освободив от всех налогов.

Колкая сухая трава едва шелестела под мягкими сапогами из драконьей кожи, но даже этот чуть слышный звук начисто скрадывался шумом ветра. Первый лучник клана Демонов войны Даренг — Скользящий Во Тьме недаром сделал длинный крюк, заходя к небольшому степному оазису со стороны заката. Крупная банда, промышлявшая в этих местах вот уже целый месяц, настолько разозлила местного правителя, что он решил нанять хирам лучших бойцов на Эронде. Но к оседлавшим тракт бандитам у клана были свои счеты, поэтому сейчас братья Скользящего тряслись на низкорослых степных лошаденках, изображая обленившуюся охрану. Караван с самоцветами вели от самых гор, чтобы не вызвать подозрений, и вот теперь ловушка для бандитов захлопнулась.

Мягкий аромат степного разнотравья уже начал смешиваться с густым хвойным духом росших в оазисе деревьев, когда едва слышный кисловатый запах заставил Даренга замереть.

Бандиты все же не могли быть так глупы и беспечны и наверняка выставили заслон. Зоркий взгляд лучника, замершего среди деревьев небольшой рощи, медленно двигался по подлеску в поисках неправильностей, и через десять минут длинная ветка вдруг несколько резковато качнулась. Вот и первый. Через некоторое время так же глупо демаскировали себя и еще двое наблюдателей.

Тугая тетива пошла назад, лук скрипнул, и знаменитая аль ди ло — бесшумная смерть лучшего на Эронде мастера стрел мягко коснулась щеки своим пушистым опереньем.

Первый выстрел как первый поцелуй. И пусть этот танец у вас далеко не первый, дама по имени Смерть весьма капризная особа.

Первая аль еще летела, когда тетива щелкнула по кожаной накладке третий раз, и Скользящий мягкой стелющейся рысью рванул вперед, преодолевая открытый участок.

Там, за деревьями крошечного леса, на единственной ведущей в оазис дороге уже кипел бой. Не сбавляя хода, вонзил кинжал в бок изготовившемуся к стрельбе лучнику и, уходя перекатом от арбалетного болта, метнул клинок в переплетение ветвей.

С хрустом ломая ветки, на землю перед ним упало окровавленное тело и попыталось откатиться в сторону, когда второй нож прервал агонию.

Теперь, когда заслон был уничтожен, взгляд Даренга фиксировал картинку боя цельными кусками. Вот группа из десяти арбалетчиков перезаряжает оружие под прикрытием пятерых тяжелых щитников, а вот копейщики обступили худого и подвижного, будто плеть, мужчину с двумя саблями, и, несмотря на численное и тактическое превосходство, то один, то другой воин покидает бой с тяжелой резаной раной. А вот две девушки в легких доспехах буквально выкашивают бандитов, метая короткие, но тяжелые дротики, пробивающие доспехи почти насквозь.

Ребята сделали все что нужно, оттянув на себя внимание банды, и теперь можно было работать спокойно.

— Поехали, — сам себе скомандовал лучник, и с дистанцией в полсекунды стрелы начали уходить в атакующих.

Быстро поняв, что их здесь просто убивают, бандиты попытались отступить, но Гром, отложивший в сторону свой двуручник и вскинувший многозарядный арбалет, поставил на этой попытке точку.

Последнего, выметнувшегося из кустов на огненно-рыжем скакуне, снял Скользящий. Стрела пробила голову незадачливого беглеца вместе с шлемом, и жеребец, пробежав еще сто метров, остановился, тряся отливающей золотом гривой.

«Хартамский жеребец», — внутренне ахнул лучник, направляясь к великолепному коню, стоящему как целое состояние, когда над поляной, где только что кипел бой, вспыхнуло маленькое солнце.