Морис Юлет - Ричард Львиное Сердце

Причина явления ясна, и она сразу проливает яркий свет на значение возрождения античной цивилизации, к которому привели крестовые походы в конце концов. До 10-го века на Западе, благодаря Испании и Византии, ещё хранились зачатки светскости, реализм античных наук и искусств. Но в 11-м веке классицизм падает под влиянием разрыва с Византией и феодальных смут: по латинской поговорке, «среди грома оружия искусства замолкают». И вот в христианство вторгаются материалистические понятия, нравы ожесточаются, женщина превращается в рабу и ведьму. Папа, унизивший [131]римско-немецкого императора Генриха IV в Каноссе, становится царем царей, ибо он сделался властителем душ фанатичных поколений. Под влиянием Григория VII иерархия превращается в могучий организм, оторванный от жизни, и проповедует аскетизм. Человек совсем разрывает с классическими преданиями; мир населяется отшельниками, колдунами и пророками. Довольно было малейшей причины — и появились чудеса и знаменья, разнеслась молва, будто воскрес сам Карл Великий. И христианская Европа снарядилась в поход против мусульманского Востока.

А причина была немаленькая. Восток действительно становился грозным. К концу 11-го века выступил на сцену восточный вопрос почище нынешнего. Дело было уже не в арабах, владычество которых падало и в Испании, и в Италии, а в общем подъеме такой могучей силы, как ислам. Исчезали даровитые, образованные арабы, зато ислам выдвинул полудиких, но свежих физически и многочисленных турок разных племен. К 1058 году багдадским халифатом овладела та их отрасль, которую называли сельджуками.

Эти завоеватели захватили всю Переднюю Азию, и перед их флотом уже трепетала Византия. Рядом с ними, в Египте, окрепла другая отрасль ислама — исмаилиты, благодаря тоже притоку свежих сил в лице курдов и их знаменитого вождя Саладина.

Сельджуки были отважные воины, исмаилиты — хитрые, искусные дипломаты и фанатики. Эти редкие свойства исмаилитов особенно воплотились в их азиатском владении — в Аламуте, или Орлином Гнезде, на высотах у южных берегов Каспия. Это — ассасины, род ордена, основанного столетним старцем Хасаном. Этот злой, коварный честолюбец, передавший преемникам звание Старца Гор, собирал молодежь и опаивал её гашишем. Эта дружина «федавиев», или самоотверженных, с собственными знаками и обрядами, по одному слову Старца, с ловкостью тигра совершала загадочные убийства и умирала под пыткой, не проронив слова. Пользуясь изумительным шпионством и голубиной почтой, Старец чудесным образом исполнял все свои кровавые замыслы. На Западе «ассасин» стал означать убийцу. В течение двухсот лет ассасины были грозой особенно христиан и своих соседей, сельджуков. Перед самым началом крестовых походов ассасины перенесли свою столицу на неприступные скалы Ливана. Только монголам удалось одолеть их: они перебили их всех, до детей в колыбели (1256 г.).

Силу ислама подрывали только внутренние раздоры [132]. Сельджуки и исмаилиты были на ножах между собой: первые были суннитами [133], вторые — шиитами. Сами сельджуки распадались на множество султанатов, владельцы которых знать не хотели багдадского халифа и старались поглотить друг друга. Оттого-то уже папа Григорий VII, став главой всего Запада, мечтал, захватив Византию, истребить турок. Вскоре после него сам император этой Восточной Римской империи обратился в Рим с просьбой о помощи. Алексею Комнину приходилось плохо от турок. Они уже заняли флотом Босфор и вошли в сношения со своими соплеменниками, печенегами, которые доходили с севера почти до Византии. Алексей послал грамоты о помощи к половцам, соперникам, хотя и родичам печенегов, а также к русским князьям и к графу фландрскому. Последнему он писал: «Мы предпочитаем быть под властью ваших латинян, чем под игом язычников». Комнин писал и папе, намекая на соединение греческой и латинской церквей. Помощь пока получилась только от половцев да от Василька Ростиславича, которые уничтожили печенегов (1091 г.).

Относительно же Запада крестовые походы привели Византию лишь к пущему разладу. Рознь между этими двумя половинами Европы началась с самого основания Константинополя в 4-м веке: недаром же он и был основан. Она разгоралась по мере развития иконоборства в Византии и папства в Риме. Византия презрительно смотрела на папу как на своего ослушника, а на западного римского императора как на похитителя своего престола. Император же везде подставлял ей ногу и отбирал у неё остатки Италии. А борьба с папством привела к ненависти между двумя мирами Европы: в 1054 году восточная церковь окончательно отделилась от западной. Этот раскол в христианстве привел и к политической вражде, тем более что Алексей Комнин имел неосторожность напомнить Западу (в письме к графу фландрскому) «о бесчисленных богатствах и драгоценностях, которые скоплены в столице нашей».