Дмитрий Мищенко - Северяне

Не выдержали хозары стремительного натиска, пришли в смятение. Однако ненадолго, и то лишь передние ряды. Там, дальше, где стоял каган, а с ним построенные воины, растерянности не видно было.

Князь понимал: исход сражения может решить теперь только мужество и храбрость воинов, их стойкость и ненависть к врагу. Но никому теперь не мог сказать об этом Черный. Уже началась жестокая сеча. Кони северян топтали бежавших хозар, а воины разили копьями. Подняв тяжелый меч, князь ринулся с дружинниками в гущу битвы…

Давно растаяла в туманах ночь. Над лесом высоко поднялось солнце. А под Черниговом, на ратном поле, сшибались, рубились в смертельной битве воины, шла кровавая сеча. Хозары черным валом обрушивались на передние ряды, засыпали северян стрелами, и, хотя костьми ложились под копытами коней, полчищам их, казалось, нет конца. Прижатые с рассвета к Стрижню, пни теперь как будто раздались в стороны, выталкивая вперед все новые и новые отряды воинов. Тогда князь послал к сновскому посаднику гонца и приказал оставить засаду на Нежатиной ниве и ударить собранным под его началом ополчением в тыл хозарам. Силы эти были не так уж велики, однако они вынудили хозар развернуться и ослабить натиск на возглавляемое князем войско. Это еще более подбодрило северян, подняло достойный предков боевой дух.

Гудит земля под копытами, звенят мечи о шлемы и щиты каленые, а поднятая битвой пыль облаками носится над полем, застилая и небо, и солнце, и весь белый свет. В страшной свалке только крики победителей, вопли раненых, стон умирающих, жалобное ржание покалеченных лошадей доносятся к воинам, замершим на стенах черниговских, и говорят о том, что пир кровавый еще длится, что северянские воины угощают сватов незваных мечом и кровью.

Но вот на берегу Стрижня не выстояло ополчение, одни сложили головы в бою, другие бросились в бурные воды реки. Хозары приободрились, собрали воедино своих воинов и двинули их на князя. По всему видно, хотят они прижать его с дружиной к лесу и тем лишить возможности командовать, а значит, и решать исход сражения. Но Черный разгадал замысел хозаров.

– Братья! – прогремел его голос, заглушая бряцанье, звон и лязг мечей, крики наседающих хозар. – Вспомните завет дедов наших, славных мужей земли Северянской: «Лучше смерть, чем полон!» Под нами – наша земля, за нами должна остаться победа!.. Вперед, витязи! За честь, за славу северян, за волю земли Северянской!

Слова его пали в сердца людей, как зерно в разрыхленную пашню.

Взъярились воины, ощетинились мечами, укрепили свой разум силой, а сердца – отвагой и словно туры кинулись на извечных врагов своих, ненавистных хозар.

Казалось, солнце остановилось, заглядевшись на могучую, не виданную здесь доселе сечу. Но в тучах пыли, в грудах сцепившихся в жестокой схватке тел, доспехов, коней не разобрать было, кто кого одолевает.

Поздним утром из острога пробился к войску северянскому гонец и, осадив в стороне, около раненых, взмыленного коня, крикнул тревожным, по-юношески ломким голосом:

– Где князь? В детинце несчастье!..

– Молчи! – зло обернулся к нему пожилой воин. – Здесь тоже не мед, хозар тьма, а князь ранен.

– О боги! – испугался отрок. – Что ж теперь будет?

– А будет то, что будет! – еще злее крикнул воин. – Чем хныкать здесь, пошел бы да пособил нашим. Мы ждем подкрепления, вот-вот подойдет к нам новое ополчение из Путивля, Сиверска, Снятина и Стародуба. Да и мечи у северян еще остры. Еще будет сеча, отрок! Жестокая сеча!..

Но тот, понурясь, тихо ответил:

– Что с того! Княжны-то уже нет. Все, кто услышал эти страшные слова, мгновенно обернулись, испуганно уставились на отрока.

– Как так – нет?

– Да говорю же, несчастье там: княжну хотели выкрасть, а она выбросилась из окна и насмерть разбилась о камни. Люди наперебой закричали:

– А кто не уберег княжну?

– Выкрасть хотели? Кто? Как?

– Да не пробрались ли в острог хозары?

– Незачем было туда им пробираться, – печально ответил отрок. – В самом остроге было кому служить кагану: Амбала нашли убитым в тереме.

– Амбала? – в один голос воскликнули раненые. – Он погиб, защищая княжну?

– Как же! – обозлился отрок. – Помните золотые стрелы, подаренные княжне сватами кагана? Обе пустила она в Амбала.

Пораженные ужасной вестью о гибели княжны, воины замолкли. Лежали или сидели поникшие, словно пришибленные тяжким горем. Но когда гонец хотел было двинуться дальше, они встрепенулись, загородили ему дорогу.