Алекс Маркман - Заговор против террора

— Ты уверен, Никита, что имеются доказательства взяточничества? — спросил Сталин.

— Так утверждают сотрудники МТБ. Я просматривал кое-какие документы. На мой взгляд, доказательства налицо. А Власик делает это открыто, вероятно, полагает, что никто не посмеет его тронуть.

Сталин понял намек.

— Арестуйте его. Докладывайте мне результаты следствия.

Берия неоднократно подсовывал Сталину свидетельства морального разложения Власика, взяточничества и растрат, кутежей и связей с женщинами. Сталин не реагировал, но теперь покрывать его открыто перед Политбюро шло бы вразрез с принципами вождя. Сталин не мог показать, что защищает своих фаворитов. К тому же слишком долго Власик служил Сталину. Всех из своего ближайшего окружения Сталин уже уничтожил. Настала очередь Власика.

Наступившую паузу сразу же использовал Берия.

— Я хочу сказать несколько слов относительно Поскребышева, товарищ Сталин. Вас уже уведомили о том, что он потерял папку с важными, совершенно секретными документами. Поскребышев оправдывается, утверждает, что они были в его кабинете, в Кремле. Кто в это поверит? Как папка могла потеряться в Кремле, где такая охрана?

Берия невольно вспомнил Кирилла, своего верного исполнителя опасных поручений. Больше недели назад Кирилл молча положил ему эту папку на стол. На него можно во всем положиться и не давать никаких инструкций. Он соображает сам, как и что делать.

— И не только это меня беспокоит, товарищ Сталин, — Берия демонстративно обменялся взглядом с остальными гостями. Пусть Сталин видит, что они все придерживаются того же мнения. — Поскребышев, как вы помните, был женат на невестке Троцкого. — При упоминании этого имени Сталин заерзал на стуле. — Он не только сразу же не развелся с ней, но даже осмелился просить вас простить ее. Простить кого?! Как я понимаю, ему жена была дороже идей нашей партии и вашего личного к нему доверия. Поэтому я предлагаю снять Поскребышева с занимаемой должности и держать под следствием до тех пор, пока не будет выяснено, при каких обстоятельствах пропали документы и где они находятся.

Сталин на полминуты задумался, потом поднял голову и долгим взглядом посмотрел на Берию. Берии показалось, что Сталин сейчас же на месте арестует его. Но Сталин сказал то, о чем только мечтал Берия.

— Арестуйте, но не оказывайте никакого давления, — подытожил Сталин. — Докладывайте мне регулярно о ходе следствия.

— Разумеется, товарищ Сталин, — сказал Берия. Про себя он добавил: «Мы его отпустим скоро, после того, как ты сдохнешь. За отсутствием улик. Ничтожество, на которое не стоит тратить время».

Наигранное веселье за столом сменилось вполне искренним, план удался. Члены Политбюро славили Сталина, пили хмельное грузинское вино и разошлись, как всегда, под утро.

С этого момента колеса фортуны неумолимо закрутились с еще большей скоростью. Сталин, взбешенный отчетом Игнатьева о том, что дело врачей не может быть представлено даже к закрытому суду в ближайшее время, накричал на него, грязно выругался, и Игнатьева срочно увезли в госпиталь с сердечным приступом. Подозревали даже микроинфаркт. Обязанности министра временно возложили на Гоглидзе.

Берия навестил Игнатьева в госпитале. Министр выглядел перепуганным и глубоко несчастным.

— Оставайся больным как можно дольше, — вполголоса советовал ему Берия. — Когда выйдешь на работу, сообщай мне или Маленкову все, что касается Сталина или членов Политбюро. Будь предан Политбюро, и мы защитим тебя. Не предпринимай ничего важного, не сообщив нам предварительно существо дела. Следуй неукоснительно указаниям Маленкова или моим. Тогда все будет хорошо. Я полагаю, ты понял.

Игнатьев взглянул на него испуганными глазами и утвердительно кивнул. Опытный аппаратчик, он мгновенно просчитал, куда ветер дует. На таких людей можно положиться.

Сталин, по-видимому, наконец понял, что оказался в опасном положении. Он созвал совещание четверки в Кремле в начале января, где дал ясное указание направить дело врачей в ОСО, и закончить его в марте, то есть через два месяца. Предложение было принято единогласно, поскольку стало очевидно, что Сталин намерен прибегнуть к быстрым и крайним мерам. То же самое решил сделать и Берия.

Обычно Сталин все основные распоряжения давал через членов Политбюро. Каково же было удивление Берии, когда через несколько дней, 13 января, он увидел в Правде сообщение ТАСС об аресте врачей! Значит, Сталин дал это распоряжение напрямую, минуя членов Политбюро. Нужно торопиться. Он дал команду Гоглидзе срочно назначить в охрану Кремля и дачи в Кунцево надежных людей.