Франтишек Кубка - Мюнхен

О чем там шла речь, написала газета «Таймс». Я читаю вам в чешском переводе: «Правомерен вопрос: действительно ли мистер Чемберлен убежден в важности решения немецкой проблемы в Чехословакии и как он себе это представляет? Вначале, правда, он придерживался взгляда, что самым лучшим выходом из тупика было бы превращение Чехословакии в подобие Швейцарии, где бы каждая национальность имела свой кантон с широкой автономией. В результате специального анализа была установлена негодность подобного плана. В настоящее время мистер Чемберлен явно склоняется к проведению самой суровой меры — к отделению немецких районов от Чехословацкой республики и их присоединению к Германии…» Таково мнение «Таймс». Подобным же образом выражаются газета «Нью-Йорк геральд трибюн» и другие американские периодические издания. Вот эти сообщения…

Доктор Шустр показал на вырезки и возбужденным голосом продолжал:

— Такого еще не бывало! Союзник нашего союзника рекомендует расчленить нашу страну! Господа, ведь это трагикомедия какая-то! У нас проводятся муниципальные выборы. В пограничных районах существует опасность возникновения серьезных беспорядков. Генлейн выехал в Германию. До сих пор он не соизволил явиться ни к президенту, ни к председателю правительства. Мы ведем переговоры со своими немцами, словно мы представляем две разные страны — обмениваемся нотами, вносим предложения, они их отвергают! Посоветуются с Гитлером и ужесточают свои требования. Мы готовы идти так далеко, насколько это вообще возможно. Вплоть до осуществления упомянутого швейцарского варианта. Но им и это уже не нравится! Мистер Чемберлен эту волокиту с генлейновцами называет «специальным анализом»… В конце концов мы сами в этом виноваты. У нас тоже всерьез начали поговаривать о том, что вопрос нельзя разрешить иначе, чем расчленением страны…

— Кто об этом говорит?

— Я не собираюсь называть имена… Тем не менее я констатирую, что у нас нет единства. Но большинство народа сохраняет спокойствие и твердость духа. Стало также известно, что на наших границах сосредоточиваются германские войска…

— Это достоверная информация? — спросил кто-то.

— Да. Информация об этом поступает и к нам, и во многие иностранные посольства.

— Какие нами принимаются меры?

— Я не знаю, господа. Я информирую вас только о том, что мне известно… Есть какие-нибудь вопросы?

Все промолчали.

Доктор Шустр сбросил желтые листки бумаги с вырезками на пол. Кто-то спросил:

— Что говорит Франция?

— Франция? Франция обязана прийти на помощь Чехословакии в случае нападения на нее.

— И придет?

— Должна прийти! — Доктор Шустр ударил кулаком по столу и завершил на этом беседу.

Выйдя в коридор, журналисты увидели группу иностранных корреспондентов. К Яну подошел Иванов:

— Есть что-нибудь новое?

— Много нового, но нам ничего не говорят!

— Я скажу вам! Будете проводить мобилизацию! — сказал Иванов.

Иностранные корреспонденты, главным образом англичане и американцы, столпились перед входом в кабинет доктора Шустра. Иванов пожал Яну руку и пошел туда же.

Яну было известно, что в Чернинском дворце установлено ночное дежурство. Швейцар знал Яна и сообщил ему:

— Дежурит пан доктор Регер… Идите прямо к нему.

Регер допивал черный кофе. Он сидел в кресле в домашних тапочках и курил. Шел десятый час вечера 20 мая.

— Что бы вы хотели увидеть здесь, пан кузен? — поинтересовался доктор Регер. Он был в хорошем настроении.

— Почему вы не сидите в канцелярии президента, пан доктор? — спросил Ян.

— Там дежурит другой. В Чернинском дворце вдруг вспомнили, что я по штату отношусь к министерству иностранных дел и дали мне ночное дежурство… Что поделаешь, выходные дни, считай, испорчены! Рад твоему приходу. Одному противно торчать у телефонов.

— Есть что-нибудь новое?

— Мобилизация…

— Об этом я знаю… А как в пограничных районах?

— Четники дурака валяют… Крофта нервничает. Без конца спрашивает, есть ли сообщения от Осуского из Парижа… Больше ничего… Иностранные корреспонденты возмущены тем, что не могут связаться по телефону со своими газетами. Армия заняла международные линии и не разрешает вести переговоры с заграницей… Играем в солдатиков.

— Разве это игра?

— Кажется, да. Кроме того мы создаем впечатление внутреннего единства, что должно произвести впечатление на французов и на Чемберлена.