Клара Фехер: Море

— Площадь Муссолини, — выкрикивает кондуктор. Агнеш вздрогнула, словно очнувшись от сна. Взглянула на свои часы. Без одной минуты восемь. Она бросилась вверх по лестнице и, не сбавляя шагу, побежала по Бульварному кольцу в сторону улицы Кирай. «Глупости… он и без того каждый четверг приходит. зачем еще говорить?»

В гардеробе консерватории слонялось лишь несколько человек. Агнеш быстро поправила волосы и оглянулась. Она ничуть не удивилась, что Тибора нигде не видно. Конечно, ведь уже три минуты девятого. Может быть, Тибор подумал, что она не придет, и прошел в зал?

Она подошла к двери, заглянула в зал, желая отыскать глазами их обычные места. Контролерша узнала ее, кивнула головой, спросила абонемент. «Я еще немного подожду». «Оркестр уже идет, через две-три минуты начало». «Хотя бы до тех пор», — попросила Агнеш и вернулась в гардероб. Как только открывалась дверь вестибюля, Агнеш вздрагивала и краснела. Как он мог так поступить! Хоть бы позвонил. Ну а если что-нибудь помешало, а если он только опаздывает, ведь она сама опоздала. Агнеш опять вернулась ко входу в зал. Оркестранты уже сидели на местах, настраивали инструменты. Сколько раз смеялись они с Тибором над неким магараджей, который, впервые посетив европейскую оперу, сказал после спектакля, что ему больше всего понравился тот момент, когда в самом начале музыканты играли без дирижера. Теперь даже и это ей больше не казалось смешным. «Ну и пусть, пойду одна», — решила Агнеш и заторопилась на свое место.

Вот появился дирижер. Сейчас закроют двери, и если он даже придет, то на худой конец будет ждать до антракта. Но нет… Затаив дыхание, она прислушалась. Кто-то быстро приближался к ней. «Назло не буду оглядываться, пусть знает», — и она почувствовала, как кровь прилила к лицу.

— Вы барышня Агнеш Чаплар? — услышала она незнакомый шепот.

Агнеш вскинула голову. Возле нее стоял высокий черноволосый молодой человек. Он так высок, что ему приходится сгибаться чуть ли не пополам, чтобы приблизиться к уху Агнеш.

— Мой коллега Тибор просил извинить его: он не мог прийти. Он позвонит вам по телефону. Свой билет он дал мне. Я — Тамаш Перц.

И он тут же уселся на место Тибора.

Дирижер устремился к оркестру. Его палочка взвилась вверх, и в зале зазвучала игривая, веселая мелодия Моцарта. «Только бы не разреветься», — думает Агнеш и тихонько открывает свою сумочку. Вместо носового платка в руке зашуршали листы бумаги. Боже праведный! Ведь она забыла вложить в конверт объявление о конкурсе! Гизи, наверное, уже сдала письмо. Наверняка сдала! Что же теперь будет, господи? Если только узнает госпожа Геренчер! Как же ей не узнать? Поступит рекламация… На всем белом свете нет несчастнее существа…

И, к немалому негодованию слушателей, под тихие звуки менуэта Агнеш громко шмыгает носом и вытирает на щеках крупные слезы.

Акционерное общество «Завод сельскохозяйственных машин» — серьезная и надежная фирма, с огромными заводскими зданиями, литейной, монтажным цехом, собственной узкоколейной дорогой и сырьевыми складами, с центральной конторой и текущим счетом в банке, с дирекцией и зарегистрированными на бирже акциями… Поэтому сразу как-то трудно поверить, что своим возникновением оно обязано кружке пива.

А между тем дело было именно так.

Семнадцать лет назад, то есть в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, два молодых инженера брели по асфальту Бульварного кольца. Стояла нестерпимая августовская жара. Оба молодых человека шли медленно, разомлев от пропитанного испарениями, неподвижного воздуха.

— Слушай, Геза, давай выпьем по кружке пива.

— У меня нет ни гроша.

— Я заплачу.

— Я не хочу, чтобы за меня кто-то платил.

— Глупый ты. Ведь сколько лет подряд ты вдалбливал мне в голову устройство машин.

— За это ты уже заплатил.

— Ты любишь только чистые сделки?

— Исключительно.

— Тогда тебе придется подохнуть с голоду.

— Не думаю, — ответил Геза Ремер.

Хофхаузер пожал плечами:

— Тебе лучше знать, старина. А если я одолжу тебе филлеров двадцать?

— На каких процентах?

Хофхаузер засмеялся.

— Ты неподражаем. Десять процентов в месяц.

— То есть сто двадцать процентов в год. Вот это неплохой ростовщик! Ну, да ладно, ты мне нравишься. Если когда-нибудь у меня будет свой завод, я возьму тебя в компаньоны. Давай свои двадцать филлеров, и присядем. Я беру их в долг на год.

— На сколько угодно.