Филипп Ванденберг - Вторая гробница

С раннего утра на пристани толпами бродили зеваки. Столько же иммигрантов стояло на твиндеке, наблюдая, как на больших деревянных балках на борт грузят «роллс-ройсы», «даймлеры», «минервы» и «дюзенберги».

В начале одиннадцатого появились первые пассажиры. Они приезжали на двух автомобилях, один из которых был предназначен для багажа. Зеваки за оцеплением шептались о громадных чемоданах для одежды от Луи Виттона и о десятках шляпных коробок. А женские гардеробы вызывали восторженные возгласы и нередко аплодисменты.

Маленькому мужчине в простом твидовом пиджаке аплодировали больше, чем всем дамам. Он приветливо помахал публике, семенящим шагом поднялся по крутым сходням и исчез в темном чреве черного корабля. Джаз-оркестр на набережной играл «Sweet Lovin' Man».

Тут появился Говард Картер в сопровождении Филлис Уокер и своего агента Ли Кидика. Вновь разразились аплодисменты. Говард по совету Кидика надел спортивный норфолкский пиджак, небрежно перебросив инвернесский плащ через руку. Он с любопытством оглядывался по сторонам в поисках того, кому же адресованы аплодисменты, пока толпа не начала скандировать: «Картер! Картер! Картер!»

На Филлис был соответствующий моде короткий дорожный костюм и женский котелок. Пока на нее нацеливалась дюжина фотоаппаратов, она шепнула Говарду:

– Это все полагается тебе. Я так тобой горжусь!

Хотя Картер давно привык к шумихе вокруг своей персоны, он смущенно обернулся к Кидику и спросил:

– Откуда меня знают все эти люди, откуда им известно, что я отправляюсь в Америку?

Ли вынул из кармана пиджака пару свернутых газет и сунул их Говарду под нос. «Говард Картер отправляется в США», «Король Луксора завоевывает Америку», «Археолог, обнаруживший Тутанхамона, едет в турне по США» – такими заголовками пестрели первые страницы газет.

– Все, что делает Ли Кидик, он делает основательно! – улыбаясь, заметил агент. – Но это только начало! Посмотрите, что будет, когда мы приедем в Америку!

Прежде чем троица успела подняться на борт, на них набросилась толпа журналистов.

– Мистер Картер, ваш финансист, лорд Карнарвон, ушел из жизни при загадочных обстоятельствах. Значит, его настигло проклятие фараона. Вы не боитесь за свою жизнь?

– Мистер Картер, какое обстоятельство связано с этим проклятием?

– Мистер Картер, как вы планируете защититься от проклятия фараона?

– Мистер Картер…

Лицо Говарда помрачнело. Потом он решительно повернулся к репортерам и ответил:

– Чепуха, джентльмены, все это – чепуха!

Прежде чем он успел сказать еще хоть слово, между ним и репортерами встал Кидик. Он распростер руки, пытаясь защитить археолога от дальнейших расспросов, и незаметно бросил Говарду.

– Вы с ума сошли, Картер? Лучшей рекламы для нашего турне и придумать нельзя!

Повернувшись к репортерам, Кидик сказал:

– Мистер Картер, конечно, считает, что смерть лорда Карнарвона – большое несчастье, и никто не может точно сказать, кого следующего постигнет гибель от проклятия фараона. Мистер Картер даст небольшое интервью тем журналистам, которые сейчас отправляются в Нью-Йорк.

– Кроме эксклюзивного интервью газете «Таймс»?

– Этот договор распространяется только на сообщения с раскопок и из Луксора. Все, о чем говорит мистер Картер в семи милях от этого города, под действие договора уже не подпадает.

– Мистер Картер, кто эта дама рядом с вами…

– Мистер Картер, последний вопрос перед вашим отъездом… Ли Кидик, защищаясь, поднял руку:

– Больше никаких вопросов и никаких ответов. Большое спасибо, джентльмены.

На верхней палубе «Беренгарии», где путешествовали самые знатные пассажиры, Кидик забронировал рядом две каюты: одну для себя, другую – для Картера с Филлис.

– Как вы себе это представляете? – возмутился Картер, когда увидел, что ему придется делить каюту со своей племянницей. – Филлис – привлекательная девушка, а я – ее дядя!

– Вот именно, – спокойно ответил Кидик, – но все, что касается вашего с ней родства, вы должны немедленно выбросить из головы. Забудьте, что вы – ее дядя. Вы очень знамениты, мистер Картер, всемирно знамениты, и молодая женщина рядом с вами привлечет к вам еще больше внимания. Любая американская газета предпочтет поместить вашу с Филлис фотографию, Чем снимок какого-нибудь политика. В этом вся разница между Америкой и Европой: в Европе на первой полосе вы по привычке видите политика во фраке, в Америке же вам с первой страницы всегда улыбаются красивые женщины. Впрочем, я не могу себе представить, что вам неприятно находиться в обществе очаровательной мисс Филлис.