Нафтула Халфин - Победные трубы Майванда. Историческое повествование

«Неужели эмир так быстро догадался послать за мной стражников?» — с тревогой подумал кефтан. На всякий случай он укрылся за углом сарая, наблюдая, как Гафур возится с запором. «Да нет. Они бы стучали как следует, не стесняясь».

Во двор вошел друг юности — Керимджан. Впрочем, худощавый, кудрявый и стройный, как гималайский тополь, Керимджан остался в далеком прошлом. Теперь это был грузный тезинский староста Мухаммад Керим-хан, натягивавший чалму чуть ли не на брови, чтобы скрыть огромную лысину. Тонкий с горбинкой нос стал мясистым и тяжело навис над рыжеватыми усами.

Они обнялись и присели на застланный паласом помост во дворе. Через несколько минут молчаливый Гафур поставил перед ними поднос с чайником и пиалами. После нескольких глотков душистого чая Керим-хан, как принято, расспросил приятеля о его здоровье и здоровье членов его семьи, а затем, после паузы, объяснил, ради чего пришел в столь позднее время.

— Не хотел, дорогой, тревожить тебя в такой час. Всем спать пора… Но увидел случайно, как ты проехал мимо нас. Хмурый, поникший. Подумал, что-то стряслось. С кем? С тобой? С нами? Еще недавно из Кабула новый эмир со своими людьми ехал к Джелалабаду вести переговоры. И ты был среди них. Кто встречался с тобой из наших, говорили, что хоть и не очень был ты весел, но и не жаловался на большую беду. Что произошло? Можешь мне сказать — говори. Не можешь — считай, что я к тебе не приходил.

Еще несколько глотков, и чайник пуст. Гафур тут же заменил его полным. Отец велел ему взять пиалу и принять участие в беседе.

— Ты уже взрослый. Садись с нами и послушай. Так вот, Керимджан. Не был я весел, когда направлялся в Гандамак. Правильно говорили. Чего было радоваться. Нас били, а ответить как следует мы не могли. Не подготовились…

Кефтан с горечью взглянул на старосту. Тот внимательно слушал, покручивая ус.

— Но до полного поражения было еще далеко. И того позора, на какой пошел новый эмир, никак нельзя было ожидать. Он поехал к инглизи, чтобы принять все их требования. Нет, не зря Шер Али-хан держал его в тюрьме. Якуб-хан предал родину, предал народ, предал все, за что боролись, за что погибли наши отцы! Твой и мой… — голос кефтана прерывался от негодования.

Глаза Керим-хана налились кровью, а правая рука нырнула куда-то под халат, нащупывая нож.

— Негодяй! — воскликнул он в ярости. — Почему же ты не прирезал его на месте?

— Ну, прирезал бы. А дальше что? Ведь вокруг него свора единомышленников. Дауд Шах и другие. Да и войска инглизи неподалеку. Они наготове. Может, Якуб-хан что-то задумал. Время покажет. Но инглизи так просто не откажутся от своих замыслов. А хотят они одного — надеть нам ярмо на шею. Это ясно. Не удалось сорок лет назад, думают, получится сейчас.

Файз Мухаммад незаметно посмотрел на сына: Гафур сидел, затаив дыхание, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Как же теперь быть? — спросил староста. — Что ты намерен делать? Нам к чему готовиться?

— Ты задаешь такие вопросы, дружище, на которые ответить непросто. Во всяком случае, пока. Знаю только одно: надо поднимать народ! Без этого инглизи не одолеть. Так было раньше, так будет и теперь. Нужно оружие, нужны стойкие, хорошо обученные бойцы. И в Тезине тоже надо этим заняться…

— Ты опытный военный, — обрадовался Керим-хан. — Этим и займешься!

— Нет, — с грустью возразил кефтан. — Конечно, неплохо было бы остаться здесь. Семья рядом. Мать очень слаба… Но я покинул эмира, не спросясь. Да еще обругал главного инглизи, с которым шли переговоры, — миджара Камнари. Меня схватят, посадят в тюрьму, а то и казнят…

Гафур вздрогнул.

— Я должен уехать. И куда-нибудь подальше.

На всякий случай Файз Мухаммад решил умолчать о своих намерениях. Кто его знает, как все получится.

Староста понимающе кивнул и поднялся.

— Ну что ж, Файз, удачи тебе. Не забывай земляков. На нас ты всегда можешь положиться. Не подведем.

— Спасибо, Керимджан, готовьтесь к борьбе.

Они обнялись.

Через несколько часов, в предрассветных сумерках, два всадника, отец и сын, выехали из Тезина. Одеты они были так, чтобы не привлекать внимания: подпоясанные кушаками легкие темно-серые халаты, белая чалма на голове отца, тюбетейка — у сына, обычные светлые штаны со множеством складок, на ногах грубые сыромятные сандалии с широкими ремнями. За спинами небольшие мешки: нехитрая снедь, белье. Путники как путники.

…Любой мало-мальски уважающий себя торговец, отправляясь из Кабула в Герат, двинется старинной проторенной дорогой на Газни. Так же поступит и сановник, едущий для ревизии, и богатый паломник, посещающий мусульманские святыни. И в самом деле, их ждет хорошая дорога с караван-сараями, а главное — города Газни, Калати-Гильзаи, Кандагар, Гиришк, Фарах, где можно отдохнуть, уладить дела, встретиться с полезными людьми, обменяться новостями. Не беда, что на этом пути придется преодолеть многие сотни миль. На Востоке время не всегда течет быстро, а приятная беседа может с лихвой возместить потерянные дни. Да и потеря ли это? Все предначертано свыше, и роза, что расцвела до срока, быстро вянет…