Игорь Минутко - Бездна (Миф о Юрии Андропове)

— Майор госбезопасности Коновалов,— буднично представился пожилой, протягивая хозяину кабинета свое раскрытое удостоверение.

— Вон! — заорал Юрий Николаевич, поднимаясь ожившей глыбой над письменным столом; щеки его налились пунцовой краской, а лоб остался белым,— Вон!…

Ни один мускул не дрогнул на лице майора Коновалова.

— Гражданин Чаранов,— пряча свое удостоверение, спокойно спросил незваный гость,— вы получили повестку? Сегодня, в десять утра, быть у следователя КГБ товарища Евдокимова в кабинете номер сто четыре?

Юрий Николаевич молчал.

— Вы ее получили,— продолжал кагебешник, даже с некоторой усталостью в голосе.— И все предыдущие повестки тоже получили. Одно из двух, гражданин Чаранов: или для вас закон не закон, или вы чрезмерно перегружены работой. Давайте предположим второе: перегружены, надорвались, в поте лица трудясь на ниве борьбы с преступностью. Мы вам поможем,— Возникла пауза.— Поможем в вашей ситуации. Внизу ждет машина. Мы вас за десять минут доставим в кабинет следователя Евдокимова.

— Что?! Да я сейчас же…— Юрий Николаевич потянулся к селектору, но его руку перехватил молодой, непостижимым образом оказавшийся у письменного стола, и хватка у него была железная.

— Гражданин Чаранов, вы собираетесь оказать нам сопротивление? — «Исполнить порученное дело,— больше ничего не выражало лицо майора госбезопасности Коновалова.— Исполнить при любых обстоятельствах и во что бы то ни стало»,— Или для вас предпочтительнее, чтобы вы были доставлены силой? Кстати, внизу еще две машины с нашими людьми… На всякий случай. Петр, отпустите руку генерала. Право, не стоит устраивать бессмысленную стрельбу.

— Не стоит,— согласился первый заместитель министра внутренних дел, испытывая странное чувство — оцепенения, полного безразличия к происходящему.— Но у меня в одиннадцать коллегия, мне предстоит…

— Камарчук звонил вашему министру. Товарищ Щелоков в курсе. Коллегия пройдет без вас. Думаю, дело от этого не очень пострадает.

Юрий Николаевич молчал.

— Советую, гражданин Чаранов, пройти с нами по министерским ковровым дорожкам дружески, с улыбкой на устах. Сделаем все, чтобы не пострадал ваш авторитет.

— Да, хорошо…

Появившись в своей приемной в сопровождении новых «друзей», первый замминистра сказал миловидной секретарше, каменно улыбаясь:

— Я ненадолго с товарищами.

На лице секретарши застыл вопрос, который она не решилась задать.

Поздно вечером — было начало двенадцатого — на загородной подмосковной даче, спрятавшейся за высоким забором в березовой роще, которая спускалась к пустынному берегу Москвы-реки (здесь никогда не появлялись рыбаки или купальщики), ждали Хозяина (так с уважением и некоторым страхом называли его в этом доме и находившиеся в нем, включая обслугу),— пребывали в напряжении.

В комнате, где был скромно сервирован стол для чаепития (никакого спиртного), с камином, в котором потрескивали березовые поленья (вечер выдался прохладный), находились три человека, трое мужчин средних лет. Все сидели в мягких креслах, обратив лица к живому огню камина, все молчали.

Появился четвертый — высокий, аскетически худой; на длинном носу, казалось, еле удерживались очки в тонкой золоченой оправе.

— Они проехали через первый пост,— сказал он жидким подростковым тенором.

— Значит, через десять — двенадцать минут будут здесь,— сказал один из тех, кто сидел у камина.

…Юрий Владимирович Андропов вошел в комнату бесшумно, вроде бы осторожно, и в стеклах его очков отразились отблески пламени камина.

Все быстро поднялись со своих мест.

— Добрый вечер, товарищи!

Он молча пожал руки каждому из присутствовавших. Подошел к камину, несколько мгновений смотрел на огонь. Весело потрескивали березовые поленья.

— Давайте сразу к делу,— сказал Хозяин, не оборачиваясь.

— Две записи, Юрий Владимирович. Первая — разговор Галины Леонидовны и Чаранова…

— Где? — перебил Андропов.

— В машине Юрия.

— Отлично! Дальше!

— Второй разговор записан на даче Генерального, в Заречье. Вернее, окончание разговора. Они приехали туда…

— Он не выставил их за дверь?

— Нет, он их выслушал и…

— Хорошо,— снова перебил Андропов.— Начнем с первой записи.

— Мы, Юрий Владимирович, как всегда, произвели монтаж: очистили текст от шелухи, повторов, ненужного выяснения личных отношений, например, где это возможно, убрали мат. Оставлено главное, суть.