Виктор Поротников - Утонуть в крови - вся трилогия о Батыевом нашествии

— А я думаю, не станут нехристи штурмовать Вщиж со стороны Десны, ибо лед на реке уже слабый, не выдержит он рать татарскую, — заметил Анфим Святославич. — И со стороны оврага, полагаю, нехристи на приступ не полезут. Там же обрыв высокий, никак не подступиться.

— Тебя послушать, так мунгалы вовсе воевать с нами не станут, — усмехнулся Роман Старый, взглянув на брата. — Постоят, подымят кострами под нашими стенами и уйдут своей дорогой дальше на юг.

— А что, брат, может и такое случиться, — пожал плечами Анфим. — Нехристи ведь тоже не железные. Они же с боями рязанские и суздальские земли прошли насквозь в стужу и снегопад, чай, немало их полегло на этом пути. Коль не пошли мунгалы на Новгород, стало быть, иссякла ихняя сила, ослаб дух боевой.

— Поживем — увидим, брат, — обронил Роман Старый, переходя от одной бойницы к другой. — Во всяком случае, Изяславль, Пацынь и Мосальск татары взяли приступом. Так беженцы говорят. А эти города были укреплены не хуже Вщижа.

— Ну, уж Пацынь-то по неприступности со Вщижем не сравнится! — возразил старшему брату Анфим Святославич. — Там и валы пониже, и стены не ахти какие! Ты же сам хотел захватить этот городок и укрепить его как следует. Не забыл?

— Дело прошлое, брат, — проворчал Роман Старый. — К чему теперь вспоминать об этом. Слава Богу, что Изяслав Владимирович с братией нас с тобой из Вщижа не выгнали.

— Так нам с тобой надо татар благодарить за это, брат! — рассмеялся Анфим Святославич. — Союзники Михаила Всеволодовича убрались отсюда из страха перед татарами. Нет худа без добра!

Однако ни Роман Старый, ни его воеводы не разделяли веселья Анфима Святославича. Они понимали, что татарская орда — это враг пострашнее Михаила Всеволодовича и всех его союзников.

— Что ни говори, княже, но без подмоги дело наше дрянь! — сказал боярин Захарий Водяник, седой и узколицый. Ему было семьдесят лет. — Нужно слать гонца к Изяславу Владимировичу, и как можно скорее! Надо убедить князя Изяслава забыть на время обиды и сплотить всех Ольговичей против татар! Иначе нехристи сегодня разорят Вщиж, завтра Брянск и Трубчевск, а потом и до Путивля с Черниговом доберутся.

Обсуждая сказанное Захарием Водяником, оба князя и их бояре стали спускаться по деревянным ступеням в полутемное чрево огромной бревенчатой башни, разделенной внутри на четыре этажа.

Перед тем как отправиться на полуденную трапезу, Роман Старый велел своим воеводам, тиунам и сотникам призвать под боевые стяги всех смердов и горожан, способных держать оружие. Также Роман Старый повелел вооружить отроков и девиц, знатных и незнатных, для того чтобы использовать их для несения караулов на стенах и башнях в дневное время. Оружие и доспехи для вступающих в войско Роман Старый приказал выдавать из своих особых хранилищ.

Уже сидя за обеденным столом вместе с женой и детьми, Роман Старый продолжал обсуждать с братом Анфимом, кого из гридней отправить гонцом к Изяславу Владимировичу. Для этого дела был нужен человек ловкий, смелый и хорошо знающий местность. Анфим предлагал послать вестником своего стремянного Радко. Роман Старый возражал ему, говоря, что Радко слишком молод, и склонялся к тому, чтобы сделать гонцом своего опытного гридня Драговита.

Видя, что спор двух братьев становится все горячее, княгиня Людмила предложила им бросить жребий или отправить за подмогой Драговита вместе с Радко.

— Ладно, твое слово верное, голуба моя, — сказал Роман Старый, взглянув на супругу. — Отправлю Драговита в Чернигов, а Радко к Изяславу Владимировичу. Нам любая помощь не помешает.

Княгиня Евфросинья незаметно переглянулась с Людмилой Мечиславной, поблагодарив взглядом сестру за умелое вмешательство в спор между их мужьями. Две княжеские семьи всегда трапезничали вместе.

Едва за столом водворилась недолгая пауза, как раздался голос Олега, тринадцатилетнего сына Романа Старого:

— Тятя, можно и мне вступить в дружину? Я уже не маленький.

— Ешь и не встревай, когда взрослые разговаривают, — одернула сына Людмила Мечиславна. — Ишь, воин выискался! Рано тебе еще за оружие браться.

Олег опустил голову и насупился.

Роман Старый обратился к сыну с одобрительной улыбкой:

— Не хмурься, сынок. Время ныне такое, что нам всякий воин к месту, хоть хромой, хоть юный совсем. После трапезы беги к воеводе Богуславу, он зачислит тебя в пешую сотню, благо воинская справа у тебя уже имеется.

По повелению Романа Старого кузнецы-оружейники еще зимой изготовили для княжича Олега шлем и кольчугу, щит и металлические наручи на локти, а также меч, кинжал и лук со стрелами.