Генри Хаггард - Элисса

Гобо говорил, что ему надоела такая охота. Макумазан (то есть я), конечно, человек опытный и стреляет хорошо, но он, видно, совсем сошел с ума. Только сумасшедший может так долго гнаться за слонами, которых невозможно поймать, и оставлять без внимания свежие следы других слонов. Конечно, сумасшедший, и это безумие нужно прекратить, что он, Гобо, и решил сделать. Он отказывается продолжать эту безумную охоту.

Да, вторил ему другой, у бедного хозяина и вправду что-то не в порядке с головой, надо положить конец его глупостям, пока кожа на пятках у них еще цела. И потом, ему вообще не нравится земля Вамбе, здесь слишком много духов. Вот вчера ночью, например, он слышал, как они палили из ружей, во всяком случае, звуки были похожи. Это очень подозрительно, но, может, их потерявший разум хозяин…

— Гобо, негодяй! — заорал я, сев на постели. — Прекрати бездельничать и свари мне кофе.

Гобо и его приятель вскочили и через минуту почтительно крутились около меня, что совершенно не соответствовало высокомерию и презрению, звучавшим в прерванном разговоре. Но, видимо, решение их было достаточно серьезно, и, не успел я допить кофе, как они предстали передо мной и заявили, что если я хочу и дальше преследовать слонов, то мне придется идти одному, а они отказываются.

Я стал спорить, даже сделал вид, что вышел из себя. «Слоны рядом, рукой подать, — убеждал их я, — я точно знаю, я слышал, как они трубили ночью».

Да, отвечали оба моих помощника с таинственным видом, они тоже слышали ночью всякие ужасы, просто вслух сказать страшно: они слышали выстрелы, это стреляли злые духи, и они больше не хотят находиться на земле, где живет нечистая сила.

Ерунда, возражал я, если бы это были духи, они стреляли бы не черным порохом, а из волшебного ружья, которое услышать невозможно. Но раз они такие трусы, пусть остаются, заставлять я не стану, только хочу предложить им сделку. Мы ищем слонов полчаса, и если не находим, то прекращаем охоту и прямиком отправляемся к вождю матуку Вамбе, чтобы вручить ему хонго.

На это они с готовностью согласились. Через полчаса мы свернули лагерь и отправились в путь; невзирая на боль и ссадины, я, по-моему, никогда в жизни не чувствовал себя лучше. Чрезвычайно приятно, проснувшись утром, вспомнить, что глухой африканской ночью, один, без чьей-либо помощи ты убил трех огромных слонов, да к тому же всего тремя пулями. Я никогда не слышал, чтобы это кому-то удавалось, и в то утро чувствовал себя просто героем. Единственное, чего я опасался, так это того, что никто и никогда мне не поверит, поскольку принято считать, будто все охотничьи истории — сплошное вранье, и никому в голову не придет, что все это могло произойти на самом деле [22] Тем недоверчивым читателям, которые именно так склонны оценивать рассказ г-на Квотермейна, издатель хочет сообщить, что не так давно один его знакомый джентльмен, в чьей правдивости не приходится сомневаться, рассказывал, что ему удалось убить четырех африканских слонов всего лишь четырьмя пулями. Два слона атаковали его одновременно, и из четырех три были убиты выстрелом в голову, а это в охоте на африканских слонов большая редкость. .

Итак, мы двинулись в путь, миновали поляну, где я ночью видел львов, и добрались до полосы леса, отделявшей первую поляну от второй, где остались убитые слоны. Тут я сделал вид, будто сперва собираюсь предпринять кое-какие меры предосторожности, и даже приказал Гобо тихонько подползти к опушке и посмотреть, нет ли там случайно слонов. Не скрывая снисходительной улыбки, он пополз вперед, но мгновенно вернулся обратно и начал тихонько щелкать пальцами.

— Что там? — прошептал я.

— Слон, громадный слон с одним бивнем, стоит на коленях.

Я пополз за ним. Слон стоял на коленях в той же позе, как я его оставил прошлой ночью, поодаль лежали и остальные.

— Они спят? — спросил я шепотом у изумленного Гобо.

— Да, Макумазан, спят.

— Нет, Гобо, они мертвы.

— Мертвы? Не может быть! Кто убил их?

— Как люди называют меня, Гобо?

— Макумазан.

— А что значит «Макумазан»?

— Макумазан — это человек, бодрствующий в ночи, человек, который встает после полуночи.

— Да, это сказано про меня. Смотрите, трусы, лентяи, бездельники! Пока вы спали, я встал, в одиночку догнал этих слонов-великанов и застрелил их при свете луны. На каждого из них я потратил одну пулю, только одну, и она была смертельной. Видите, — тут я вышел на поляну, — вот мой след, и вот след громадного слона, который гнался за мной, а вот дерево, за которым я прятался. Смотрите, слон в ярости разнес его. Несчастные трусы, вы хотели бросить охоту, когда свежий кровавый след дымился прямо у вас под носом! Смотрите, что я сделал один, пока вы спали, и пусть вам будет стыдно!