Александр Юрченко - Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле

– Если поймёшь, что я тебе скажу, спасёшься, – сказал Курицын немцу. – А нет, пытки князя Дракулы покажутся тебе детской забавой. Читал книжицу о Дракуле, отпечатанную в немецких землях?

Фон Поппель не шелохнулся.

– Молчи, молчи, рыцарь, а я тебе ужасную историю про посла венецианского Тревизана поведаю. Что непонятно будет, перебивай мой рассказ, спрашивай.

– Когда турки взяли Царьград и лишили жизни законного императора Константина из рода Палеолгов, Москва стала «Третьим Римом» называться, то есть центром истинной веры православной. Именно здесь надлежало быть Патриарху Константинопольскому и всем мужам учёным цареградским. Однако не спешили они к нам перебираться. Посему овдовевший князь-государь наш Иоанн Васильевич пожелали взять в жёны греческую принцессу Зою, дочь властителя Мореи Фомы, родного брата убиенного императора. Жили они под покровительством папы Римского в священном граде западной церкви – Риме. О печальной участи принцессы Зои нашему государю рассказал греческий гонец по имени Юрий. Дескать, сватались к ней два жениха – король Французский и герцог Медиоланский, но обоим отказала, так как не желала быть женой государя латинской веры.

Послал Иван Васильевич за невестой итальянца Жана Луку Вольпе, давно уже служившего при дворе Московского князя и взявшего новое имя Ивана Фрязина. Привёз Фрязин царевну. В тот же день обвенчали её с Иоанном и нарекли на наш лад Софьей.

Подумал тогда Иван Фрязин, что большую силу возымел на государя, и возгордился. А когда приехал посол дожа венецианского Жан Батиста Тревизан с просьбой к Иоанну пропустить посольство его в Золотую Орду и дать провожатого к хану Ахмату, стал Фрязин уговаривать Тревизана не отдавать государю ни письма, ему адресованные, ни даров богатых венецианских. «Я и так тебя в Орду доставлю, – обещал послу лукавый Фрязин, – и с собой дам всё необходимое».

– Но как? – вырвалось нечаянно у Поппеля. – Как он смог обмануть Вашего государя?

– А так, – продолжил Курицын. – Пришедши с послом к Иоанну, Фрязин назвал его своим племянником, купцом венецианским, направлявшимся к татарам по торговым делам. Поверил государь, обласкал Тревизана, посадил обедать за один стол с боярами знатными.

А с царевной Софьей прибыли в Москву легат папский Антоний и другие иноземцы, знавшие Тревизана и слышавшие о поездке, целью которой было склонить хана Ахмата к борьбе с турецким султаном, разграбившим Константинополь и покушавшимся на другие земли христианские. Сказали о том Великому князю – так обман и открылся.

Иоанн, будучи государем справедливым и взыскательным, повелел оковать Фрязина цепями, сослать в Коломну, дом разорить, жену и детей взять под стражу, а Тревизана казнить смертию.

Всполошились посланники папские, прибывшие с царевной, взмолили пощадить Тревизана. Сказала своё слово и Софья. Государь был неумолим… но всё же, исполняя просьбу жены, отсрочил выполнение указа. Как никак, породнившись с родом императоров византийских, Иоанн большую выгоду для Московии сотворил. Многие греки, приехавшие в составе её свиты, сделались полезны государю во внешних сношениях с христианским миром, особенно в знании языков и художествах, привезли с собой иконы и книги богоугодные, спасённые от турецкого варвара.

Послал Иоанн в Венецию с жалобой на Тревизана Антона Фрязина, брата провинившегося Ивана. Тот передал дожу гневные слова нашего государя: «Кто посылает посла через мою землю тайно, обманом, не испросив дозволения, тот нарушает уставы чести».

Растревожился дож о своём посланнике. Просил от себя лично и от сената Венецианской республики простить Тревизана, освободить из оков и послать во благо всех христианских государств в Золотую Орду просить хана Ахмата выступить против турок. Просил дож снабдить его всем необходимым, а дружеская Венецианская республика с благодарностью вернёт все долги.

Так с помощью высоких особ жизнь Тревизана была спасена: Тревизана освободили, дали в дорогу 70 рублей и провожатого дьяка с посольской грамотой.

– А как же другой итальянец, Джан Лука Вольпе, прозванный Иваном Фрязиным? – спросил фон Поппель. Было видно, что рассказ Курицына задел его за живое.

– Так и провёл остаток дней в оковах, – ответил Курицын.

Фон Поппель вздрогнул и снова закашлялся.