Андрей Никитин - Легенды русских тамплиеров

И вот, спустя два года после вступления в монастырь, он тайно его покинул, унося котомку с остатками былого богатства, которое продолжало оставаться все еще весьма значительным.

Купив современное светское платье, старый рыцарь снова отправился в Реймс, где разыскал своих молодых друзей. Они очень обрадовались возвращению наставника, потому что все это время трудились над восстановлением Ордена и много в этом преуспели. Среди новых рыцарей были молодые и старые люди, принадлежавшие к лучшим дворянским родам, заслужившие известность своими научными трудами, общественными заслугами и благотворительной деятельностью.

К великой радости вернувшегося рыцаря, один из его новых собратьев, оставшись с ним один на один, показал ему древние знаки, по которым раньше тайные тамплиеры узнавали друг друга, и сообщил, что Орден не погиб, как это считали все. Просто после гонений храмовники не открывают свое существование, но Орден жив, его центр по-прежнему находится в Париже и ведет свою работу, привлекая в свои ряды лучших из лучших.

Обрадованный таким известием, рыцарь спросил — богат ли Орден и нуждается ли он в деньгах? И получил ответ, что, наученный горьким историческим опытом, Орден давно уже отказался от стяжания богатств земных, работая над совершенствованием своих членов в духовном плане. В свою очередь, рыцарь рассказал новому знакомому свою историю, как дьявол увлек его с истинного пути рыцарства в погоне за стяжанием богатств для Ордена, и попросил принять оставшиеся для искупления его ошибки, чтобы все это потратить на дела благотворительности.

Сам же он возглавил созданный им отряд рыцарей Храма в Реймсе, приняв его девизом слова: «Не золото, не меч, но разум и воля».

Однажды между рыцарем-тамплиером и рыцарем-мальтийцем зашел разговор о традициях. Тамплиер указывал, что мальтийцы растеряли все те ценности, которые были у них раньше.

— Но мы не знаем, что есть ценного у вас, — возразил ему мальтиец.

Тогда тамплиер спросил его, встречают ли мальтийцы духов иных миров, и, получив отрицательный ответ, рассказал следующий случай.

«Вы знаете, что у нас существуют разногласия между тамплиерами и розенкрейцерами. Современное розенкрейцерство я считаю только ложным уклонением от тамплиерства. Меня часто посылает Орден для переговоров с розенкрейцерами именно как истинного тамплиера. Как-то понадобилось выяснить отношение нашего Ордена к этому общественному движению. Мы, тамплиеры, жили в Париже, они — в Версале. Я отправился в Версаль на поезде. Когда я вошел в вагон и занял место, передо мной оказался незнакомый человек, который приветствовал меня, как приветствуют друг друга рыцари-тамплиеры. Это меня удивило, потому что я с ним никогда не встречался.

— Вы едете в Версаль? — спросил он.

— Да.

— Я тоже. Мне надо переговорить с этими же людьми. Едва я хотел спросить, к какой группе тамплиеров он принадлежит, как он заявил, что он — тамплиер-одиночка.

Мы приехали в Версаль, вышли и направились к дворцу, где жили маги. На стук нам открыл портье-индус. Но больше всего меня удивило, какой ужас отразился на его лице при виде моего спутника. Меня поразили отчаянные жесты и бег по лестнице этого индуса, принадлежавшего, судя по знакам, к высшей степени «восточного посвящения».

Поднявшись за ним, мы вошли в комнату, где нас встретили три мага — два розенкрейцера и одна женщина-тамплиер. Первые два были явно смущены. Я слышал, как мысленно они сказали друг другу: «Вот он опять появился, этот Трон!». И весь дальнейший разговор происходил без единого звука.

Маги-розенкрейцеры говорили между собой: «Вот опять здесь рыцарь Сариэль. Но кем он приглашен?». И я слышу ответ Сариэ-ля: «Вы сами знаете, почему я здесь. Вспомните, сколько прошло времени, когда мы виделись у таборитов. Что сделали вы за это время? Продвинулись ли вы вперед в решении той задачи, которую поставил Он?» — «Ты сам знаешь, — был молчаливый ответ, — что если Ему не удалось, то как это могло удастся нам?». И тут мне почудилось, что пришедший со мной Трон чуть ли не громко воскликнул: «Это не ваш ответ! Это говорит темный Арлег! Зачем он здесь?»

В этот момент мне показалось, что между нами и магами-розенкрейцерами колеблются какие-то светлые фигуры, за которыми расплываются очертания магов. Я почувствовал холодную дрожь и сказал:

— Здесь три, если не пять, рыцарей Христа. Где наше собрание, темному Арлегу нет места!