Ильденфонсо Фальконес - Собор Святой Марии

Арнау и Гиамон выпили, стараясь вести себя так же, как и Маргарида, но мальчики закашлялись и с полными слез глазами бросились искать воду Быстро охмелев, все трое начали смеяться — для этого было достаточно посмотреть друг на друга, на кувшин с вином или на толстый зад Эстраньи.

— Прочь отсюда! — крикнула кухарка, услышав насмешки детей.

Дети, весело смеясь, бегом бросились из кухни.

— Тсс! — зашикал на них один из рабов, стоявших у лестницы. — Хозяин не разрешает детям быть здесь.

— Но… — начала было Маргарида.

— Никаких «но», — повторил раб.

В этот момент спустилась Хабиба, чтобы взять еще вина. Минуту назад хозяин посмотрел на нее горящими от гнева глазами, потому что один из гостей захотел налить себе вина, а вытекло только несколько жалких капель.

— Смотри за детьми, — напомнила Хабиба рабу, проходя мимо него. — Вина! — крикнула она Эстранье, не успев еще зайти в кухню.

Грау, боясь, что мавританка принесет обычное вино вместо того, которое следует подать, поспешил за ней.

Дети перестали смеяться и, оставаясь у лестницы, с любопытством смотрели на беготню, в которую внезапно включился сам хозяин дома.

— Что вы здесь делаете? — спросил Грау, увидев их рядом со слугой. — А ты? Что ты здесь стоишь? Иди и скажи Хабибе, что вино должно быть из старых тинах. Запомни, если перепутаешь, я с тебя шкуру спущу. Детей — в кровать!

Слуга бегом бросился в кухню. Дети смотрели друг на друга, дурашливо гримасничая; их глаза искрились от выпитого вина. Когда Грау снова побежал вверх по лестнице, они громко расхохотались. Кровать? Маргарида бросила взгляд в сторону двери, открытой настежь, поджала губы и сделала большие глаза.

— А дети? — спросила Хабиба, когда снова увидела слугу.

— Вино из старых тинах… — забормотал он.

— А дети? — повторила она.

— Старые. Из старых… тинах.

— Где дети? — настаивала Хабиба.

— Хозяин сказал, чтобы ты шла укладывать их спать. — Он запнулся. — Из старых тинах , да? С нас спустят шкуру…

Барселона отмечала Рождество, город оставался пустынным, пока люди не пошли на полуночную мессу, чтобы принести жертвенного петуха.

Лунная дорожка, отражавшаяся в море, была похожа на улицу, которая тянулась до самого горизонта. Все трое смотрели на серебристый след, сверкающий на поверхности воды.

— Сегодня никого не будет на берегу, — тихо произнесла Маргарида.

— Никто не выходит в море на Рождество, — добавил Гиамон.

Оба повернулись к Арнау, который покачал головой.

— Никто не заметит, — настаивала Маргарида. — Мы пойдем и вернемся очень быстро. Тут всего несколько шагов.

— Трус, — презрительно заявил Гиамон.

Они побежали до Фраменорса, францисканского монастыря, который возвышался у крайней восточной части городской стены, почти у моря. Добравшись туда, дети смотрели на прибрежную полосу, простиравшуюся до монастыря Святой Клары, расположенного у западной границы Барселоны.

— Смотрите! — воскликнул Гиамон. — Флот города!

— Я никогда не видела берег таким, — восхищенно добавила Маргарида.

От Фраменорса до монастыря Святой Клары берег был забит самыми разными кораблями. Ничто не портило этого великолепного вида. Примерно сто лет назад король Хайме Завоеватель запретил строительство на берегу Барселоны — об этом Грау рассказывал своим детям, когда они вместе с их наставником сопровождали его в порт, чтобы посмотреть, как загружают и разгружают корабль, совладельцем которого он был. Берег должен был оставаться свободным, чтобы моряки могли причаливать на своих судах. Но никто из детей не обратил тогда ни малейшего внимания на объяснение Грау. Разве тут было что-то неестественное, если корабли находятся на берегу? Они здесь всегда были. Грау переглянулся с наставником.

— В портах наших врагов или наших торговых конкурентов, — объяснил наставник, — корабли не причаливают к берегу.

Все четверо детей Грау сразу же повернулись к учителю. Враги! Вот это их заинтересовало.

— Конечно, — вмешался Грау, добившись того, что дети наконец-то уделили ему внимание. Глядя на улыбающегося наставника, он добавил: — Генуя, наш враг, имеет великолепный естественный порт, защищенный от моря, благодаря которому генуэзские корабли могут не причаливать к берегу. Венеция, наша союзница, стоит в большой лагуне, и к ней тянется множество каналов; штормы не доходят туда, и корабли могут стоять спокойно. Порт Пизы соединен с морем по реке Арно, и даже Марсель обладает естественным портом, в котором суда защищены от бушующего моря.