Павел Саксонов - Приключения доктора

— На днях из деревни мне привезли…

— Что?

— Кого?

— Её .

Вдова отступила в сторону и несколько раз щелкнула пальцами.

Из полной темноты неосвещенного угла на трепетавший свет импровизированного факела начала выползать огромная тень.

Петр Васильевич, Константин и Михаил Георгиевич попятились.

Инспектор, уже знавший, что выйдет из тени, не попятился: он быстро-быстро засеменил и на этот раз сумел-таки укрыться за чужими спинами!

Пролетела еще секунда. А потом на свет показалась корова. Огромная как башня. Размеров совершенно невероятных. Но самый ужас заключался не в этом. Самый ужас заключался в том, что рядом — спокойно; как ни в чем не бывало — вышагивала маленькая девочка.

Девочка — лет пяти, не больше — спокойно шла рядом с чудовищем. А чудовище, тоже никого и ничего не смущаясь, ласковым, с поволокой, глазом косилось на девочку, словно на собственную дочь или на существо, охранять которое оно, чудовище, было призвано.

Михаил Георгиевич ойкнул и, круто повернувшись к инспектору, всё еще державшему в грязной руке грязную флягу с разведенным спиртом, вырвал у него драгоценный сосуд. В одно движение смахнув с него пробку, он сделал огромный глоток: не вечер, а фантасмагория какая-то!

Забеспокоился Линеар. Цепляясь коготками за шарф, он высунулся наружу — с опаской, не вполне понимая, что его вдруг разбудило и насторожило — и, голубыми своими щенячьими глазками уставившись на феерическую корову, шумно вздохнул, да так и остался: с раскрытой в изумлении пастью и высунувшимся из нее язычком.

Корова перевела взгляд с девочки на Михаила Георгиевича. Михаил Георгиевич тут же захотел было сделать еще один шаг назад, но спиною наткнулся на инспектора и поэтому был вынужден остановиться. Его сердце ухнуло вниз и там — где-то внизу — бешено заколотилось.

— М-ма-ма… — прошептал Михаил Георгиевич, не в силах ни отступить, ни принять куда-нибудь в сторону.

Корова же подошла к доктору вплотную и принялась с любопытством разглядывать Линеара.

— Ой, какой смешной! — девочка.

— Му, — корова, коротко.

И осторожно, явно осознавая несопоставимость размеров — своих и крошечного Линеара — дотронулась до Линеара носом.

— Му!

Линеар зажмурил глаза, но, как это ни удивительно, не в страхе, а с непередаваемым наслаждением: его тельце расслабилось, коготки перестали судорожно цепляться за Михаила Георгиевича. Еще секунда, и он — в полном блаженстве — соскользнул обратно за пазуху и снова начал посапывать в сытом и спокойном сне.

Михаил Георгиевич выдохнул.

Корова отвернулась.

Василий Петрович, доселе ошарашенно смотревший на диковинное животное, вроде бы как пришел в себя и, не очень решительно протянув вперед руку, дотронулся до коровы. Он словно желал убедиться: перед ним — не галлюцинация!

— Невероятно! — прошептал он и дотронулся до коровы еще раз. — Никогда не видел ничего подобного!

Корове прикосновение понравилось: она встала к Петру Васильевичу чуточку боком, позволяя ему не только дотронуться, но и погладить. Петр Васильевич и вправду начал водить рукой по лоснившейся шкуре:

— Что же это за порода такая? — гладил и приговаривал он. — Не наша — точно. Но и не голландская… Голландских, — пояснил Петр Васильевич одновременно и Михаилу Георгиевичу, и Константину, и инспектору, — я много видел. Их завозят к нам в немалых количествах. Но таких… гм… экземпляров среди них не бывает! Любезнейшая Лидия Захаровна!..

Лидия Захаровна подняла на Петра Васильевича взгляд.

— Из какой, вы говорите, деревни вам ее привезли?

— Из мужниной, — ответила Лидия Захаровна. — За несколько лет до смерти он прикупил ее: здесь же, в шуваловской округе [31] В Парголово (ныне — часть Петербурга). «Шуваловской округой» местности в Парголово и окрест назывались по принадлежности: начиная с середины 18 века и до начала 20-го всё вокруг принадлежало графам Шуваловым. .

— Что же там: каких-то особенных коров выводят?

— Да нет, что вы… никогда такого не было!

— Но как же…

— Не знаю! — Лидия Захаровна пожала плечами и тряхнула своей коротко стриженой головой. — Наверное, игра природы !

— Гм… гм-гм… — Петр Васильевич не знал, что и сказать. А затем круто переменил тему: «Так это она всё это учинила?»

Но Лидия Захаровна не успела ответить — вместо нее быстро и немного сбивчиво затараторила девочка: