Виталий Полупуднев - Митридат

– Не разговаривать! – послышался сердитый окрик. – Или не видите – башня на кораблях стоит!.. Там наше место!

Гиерон ахнул, взглянув на высокую пирамидальную постройку из плохо отесанных бревен, которая своим основанием опиралась на палубы двух кораблей, глубоко осевших в морские волны. Покачивались корабли, колебалась и деревянная пирамида с усеченной вершиной. Первым побуждением Гиерона было желание убежать обратно к Филону и снова стать всадником хоть на всю войну, только бы не испытывать морской качки. Но было поздно. Кто-то толкнул его в спину, он оказался в лодке рядом с другими и греб веслом. Потом карабкался по веревочной лестнице, ощутил под ногами неверный настил палубы. Здесь выстроились все храбрецы, подняв копья. По сигналу старших воины устремились к низкому входу в башню.

– Боги, помогите мне сохранить жизнь и стать богатым! Я принесу вам щедрые жертвы! – шептал Гиерон, боязливо ступая мягкими постолами на скрипящие опоры, что вели на верхнюю площадку башни. Пахло свежеструганым деревом и горячим потом воинов, возбужденных близостью смертельной схватки с врагом.

– Скорее! Скорее! – торопили десятники. Башня заколебалась сильнее. Воины уцепились за поперечные брусья-опоры, чтобы не сорваться вниз. Гиерон почувствовал головокружение и противную испарину на теле, предшественницу неудержимой рвоты.

– Чего испугались? – сердито подгонял снизу старшой. – Это же башня двинулась к стене! Спешите наверх, сейчас штурмовать будем!

Вверху что-то ухнуло и с грохотом покатилось вниз, башня вздрогнула, послышались крики ярости и боли. Те, которые первыми взобрались на верхнюю площадку, уже вступили в драку с врагом. Гиерон поднял голову и увидел, что сверху каплет кровь, ее струйки, алые, яркие, ползут по желтоватым бревнам. Откуда-то пыхнуло огнем, в лицо ударили клубы едкого горячего дыма, посыпались обломки горящего дерева. Опоры дрогнули, несколько воинов сорвались и с криками полетели вниз. Гиерон задыхался от дыма. Но деваться было некуда, выше и ниже теснились воины, они замешкались, пытаясь сохранить равновесие и не свалиться. Башня явно кренилась набок. Сдавленные голоса старших тонули в нарастающем грохоте, от которого все непрочное сооружение сотрясалось и трещало.

– Скорее, скорее наверх! – надрывались десятники. – Помните о награде!.. Сейчас сам Митридат смотрит с берега на штурм! Он увидит вас и наградит за отвагу!.. Вперед, сынки!

Башня с ужасающим грохотом стала оседать и все больше крениться набок. Толстые бревна выворачивало из гнезд, лестница рушилась и давила людей. В отчаянии Гиерон сделал нечеловеческое усилие и вырвался из-под навалившихся на него сотоварищей, делающих тщетные попытки зацепиться за сосновый сруб. С лихорадочной мыслью о том, что настал последний миг его жизни, он ухватился за край бреши в стене, где бревна разошлись. Глянул вниз и оцепенел от ужаса. Башня искривилась и висела над морем. Верхняя часть ее пылала, как гигантский факел, искры и дымящиеся брусья падали в волны. Сквозь завесу удушливого дыма едва можно было различить еще барахтающиеся в волнах или недвижные тела злосчастных смельчаков, которые погнались за царской наградой.

Впереди же, совсем рядом, высились незыблемые стены Кизика, на две трети каменные, а выше деревянные. Между зубцов, в бойницах, мелькали шлемы и копья вражеских гоплитов, которые продолжали метать камни и пылающие горшки с нефтью, разить стрелами понтийских ратников, если те показывались в амбразурах подожженной башни.

Страшный скрежет, уханье машин и гомон людей оглушили Гиерона. Он повел выпученными глазами в сторону моря, увидел, что на смену им приближаются два таких же корабля с другой башней, на верху которой уже стоят наготове воины и с криками размахивают оружием.

«Они займут наше место, когда мы вместе с обломками бревен окажемся в заливе, – мелькнуло в голове. – Они победят – им и награда!»

Обида и сожаление стиснули сердце не меньше, чем страх смерти. Последнее, что он ощутил, – удар, искры из глаз! Вокруг сразу потемнело, наступила тишина. Все перестало существовать.

Не лучше обстояло дело и на суше. Высокая башня на катках усилиями сотен рабов была придвинута к стене настолько, что обе стороны стали обмениваться метательными копьями и кусками гранита. И здесь зажигательные снаряды и струи пылающей смолы и нефти сделали свое деле. Воинам наверху не оставалось ничего другого, как покинуть башню, прыгая на вражеские стены, чтобы в рукопашной схватке отстоять свою жизнь и добыть победу. Но когда на колеблющиеся штурмовые мостики посыпались стрелы и копья, то, как и накануне, никто не решился на них ступить, а тем более перебежать по ним на стену, прямо на подставленные копья кизикийцев.