Белинда Александра - Белая гардения

Все равно никто не придет нам на помощь. Ловушка захлопнулась. Самое разумное, что мы можем сделать сейчас, — это подчиниться, но от этого решения мне не стало спокойнее. Я глубоко вдохнула, приготовившись к тому, что будет дальше.

— Грипп? — изумился Иван. Он провел рукой по моей блузке и повернулся к Вере. — Я принесу одежду. В гостинице могут вызвать врача?

Вот, значит, как они это делают, думала я. Вот как проводят аресты там, где полно людей.

— Отдайте ребенка мне, — сказала Вера Ивану. Ее лицо по-прежнему оставалось невозмутимым. Я слишком плохо ее знала, чтобы предположить, на что еще способна эта женщина.

— Нет! — закричала я.

— Подумайте о здоровье ребенка, — чеканным, каким-то незнакомым голосом произнесла Вера. — Грипп чрезвычайно заразен.

Иван передал Лили Вере. Когда ее руки сомкнулись на тельце дочери, внутри меня что-то надломилось. Глядя на них, я поняла, что поиски матери могут привести к тому, что я потеряю дочь. Будь что будет, подумала я, только бы с Лили ничего не случилось.

Я обернулась к седовласому мужчине. Он не сводил с меня глаз; на его лице застыла гримаса, словно он видел перед собой какую-то мерзость.

— Это товарищ Горин, — представила его Вера. — Возможно, вы видели его в гостинице.

— Зимой в Москве грипп может быть очень опасен, — произнес он, переступая с ноги на ногу. — Вам нужно полежать, отдохнуть, пока вы не почувствуете себя лучше.

Он стоял со скрещенными на груди руками, и его переваливание с одного бока на другой в иных обстоятельствах могло бы показаться даже смешным. Со стороны все выглядело так, будто он боится меня. В конце концов я решила, что во всем виновата его нелюбовь к иностранцам.

Вернулся Иван с одеждой, накинул пальто мне на плечи. Вера покрепче завязала шаль на лице Лили, превратив его в маску. Горин удивленно наблюдал за ее действиями. Он отошел еще на шаг и сказал:

— Я должен вернуться на свое место, а не то пропущу второе действие.

«Словно паук, который прячется в свое гнездо, — подумала я. — Оставляет грязную работу Вере».

— Забери Лили, — шепнула я Ивану. — Забери Лили, пожалуйста.

Иван недоуменно посмотрел на меня, но выполнил мою просьбу. Когда я увидела, как Лили перешла из рук Веры в руки отца, в голове у меня снова прояснилось. Пока мы спускались по лестнице, Вера делала вид, что поддерживает свою спутницу, хотя на самом деле она прижимала меня к перилам, не давая вырваться. Я заставляла себя идти вперед, но все время смотрела под ноги и останавливалась на каждой ступеньке. От меня они ничего не узнают, решила я, но вдруг вспомнила рассказы о том, что в КГБ и детей опускают в кипящую воду, чтобы развязать язык матерям, поэтому ноги у меня снова сделались ватными.

Военных перед театром уже не было, остались только такси. Впереди, вжав голову в плечи, с Лили на руках шел Иван. Один из таксистов, заметив, что мы движемся в его сторону, бросил на снег сигарету и хотел уже сесть в машину, но Вера остановила его, покачав головой, и подтолкнула меня к черной «Ладе», припаркованной у тротуара. Водитель сидел в машине, нахохлившись, спрятав голову в высоко поднятый воротник. Я вскрикнула и остановилась.

— Это не такси, — попробовала я сказать Ивану, но язык заплетался, как у пьяной.

— Это частное такси, — вполголоса произнесла Вера.

— Мы — австралийцы, — заявила я, вцепившись ей в плечо. — Я сообщу в посольство. Вы не имеете права!

— Вы такие же австралийцы, как я — пакистанка, — ответила Вера, открыла дверь и толкнула меня на заднее сиденье за спиной водителя.

Иван с Лили на руках сел с другой стороны. Я бросила на Веру полный возмущения взгляд, но она рывком наклонилась и просунула голову в салон. Я отпрянула: казалось, что она собирается влепить мне пощечину, но вместо этого Вера взяла полу моего пальто и засунула мне под ногу, чтобы ее не прищемило дверью. Я остолбенела. Так могла бы сделать заботливая мать, но никак не агент КГБ, производящий арест. После этого Вера, засмеявшись, обняла меня. В этом смехе чувствовались искренняя радость и облегчение.

— Ну, Анна Викторовна, нет вам прощения! — воскликнула она. — Вы — точная копия своей матери, и мне вас обеих будет не хватать. Хорошо, что я знаю, как информаторы КГБ боятся микробов, иначе вырвать вас из их рук было бы намного сложнее. — Женщина снова засмеялась и захлопнула дверь.

«Лада» рванулась с места и понеслась в ночь. Я развернулась, чтобы посмотреть в заднее окно. Вера своей твердой офицерской походкой шагала обратно в театр. Я сжала руками виски. Господи, что происходит?