Гаджимурад Гасанов: Зайнаб

А когда Муслим находил время для встречи с любимой, по пожелтевшему лицу, покрасневшим от слез глазам, темным кругам под ними видел, что Зайнаб по ночам плачет, тоскует по нем. От чувства вины на его душе становилось еще тяжелей.

Муслим пришел в саклю дяди Рустама и в следующий вечер.

Зайнаб никак не ожидала такого поворота. Как только в проеме входных дверей сакли обозначился профиль его лица, она от счастья засияла. Куда исчез ее тоскливый взгляд, жгучая боль в груди? Она с любовью взглянула на него, кокетливо приподняла подбородок, дугами затянулись лучистые брови, огнем заиграли глаза. Ее лицо засияло, чуть припухлые алые губы расцвели алыми бутонами, показывая ровный ряд жемчужных зубов. От перемены настроения Зайнаб на душе Муслима стало так светло, что он тут же позабыл о семейных проблемах, о которых собирался говорить с дядей Рустамом.

От неожиданно нахлынувшегося счастья в сакле стало светлей; ее голос зазвенел как бокал с вином; плечи расправились; невольно выпятила грудь, какетливо приподнялась голова; к ней вернулась осанка гордой, изящность принцессы. Она, не находя места, где прятаться, весело смеялась, бегала из комнаты в комнату. Ее чарующий голос весь вечер будоражил сердца молодых ребят и девчат. Ее щемящие душу песни под волшебное звучание чунгура до поздней ночи разносились по горам, долам.

В этот вечер чарующий голос Зайнаб согревал сердце не одного Муслима. Здесь находились джигиты, которые за один взгляд, за одно прикосновение руки Зайнаб отдали бы ей все, что у них есть. Песни Зайнаб являлись живительным нектаром для многих сельчан. Они вдохновляли тружеников села: чабанов, пастухов, пахарей, косарей, тех, кто недавно с фронта получили похоронки на погибших братьев и отцов.

Слушая песни Зайнаб, люди на время забывали о своем горе, военных неудачах Красной Армии, беспрерывно угнетающем их голоде, непосильном труде на колхозных полях.

Голос Зайнаб звучал из приземистой сакли ашуга и волшебной птицей поднимался на высокие горы, летел в бескрайние долины, мириадами разноцветных бриллиантовых бусинок дрожал на травах, листьях деревьев, лепестках цветов. Звуки песен каплями дождя оседали на головы горных вершин. Они становились брызгами волн моря, семицветными радугами, перекидывающимися от одного края пропасти на другой край. Они вешними водами с ледяного зазеркалья гор с грохотом скатывались в глубокие ущелья, становясь тучными туманами, клокочущими водопадами. Ее песни в сомкнутых рядах земляков плечом к плечу сражались на фронтах с немецко-фашистскими ордами.

Ашуг Рустам чувствовал, что любовь его дочери с сыном Сельминаз стала достоянием сельчан. Им надо было ее сватать, медлить нельзя. Он не понимал, почему Сельминаз медлит со сватовством. Ашуга Рустама больше всего тревожили соперницы дочери, их злые языки. А они тем занимались, что с утра до вечера бродили по сельским переулочкам, собирая и разнеся разные слухи о влюбленных, обливая их грязью. Старик, умудренный жизненным опытом, понимал, что любовь в своем начале уязвима и хрупка. Злые языки в самый неожиданный момент могли навредить отношениям молодых, накликать на них беду. Поэтому слепой музыкант в меру своих сил старался их уберечь от злых языков людей, отвести от них беду. Он нетерпеливо ждал сватов от Муслима, а Сельминаз чего-то медлила. Рустам был в неведении, что Сельминаз давно собиралась послать к Зайнаб сватов, но боялась, что за их бедность им откажут.

Любящий отец понимал, нужно скорее решить этот неотложный вопрос. Его решение нашла Зайнаб. Она знала, за что тетушка Сельминаз медлит со сватовством. Зайнаб, посекретничав с подругой, под предлогом обмена шерстяной нити нужного цвета заслала ее к тетушке Сельминаз. И подруга тетушке Сельминаз открыла глаза. От такого неожиданного решения вопроса глаза счастливой матери загорелись огнем. Сельминаз через посланницу передала, что в четверг к Зайнаб она пришлет сватов. Но неожиданные обстоятельства заставили ее ускорить свое решение.

Подружка Зайнаб каким-то образом разузнала, что сегодня вечером бухгалтер колхоза Мурсал к Зайнаб засылает своих сватов. Она поняла, промедление сватовства для влюбленных смерти подобно. Поэтому она накинула на плечи материнскую шаль и за огородами пробралась к ограде сада дяди Рустама. Зайнаб в это время, к счастью, находилась во дворе. По выражению лица подружки Зайнаб поняла, что случилось что-то ужасное. Знайнаб, не чувствуя ног, устремилась к подружке. То, что она услышала от подружки, ввергло ее в шок.