Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1

Па этом уединенном, таинственном, мрачном дворе сидели на обломках колонн шесть оборванных фигур. Все они так походили одна на другую, что никто не отличил бы их друг от друга. Безмолвно и неподвижно, сгорбившись, сидели они. Седьмой обломок колонны был еще пуст. При слабом мерцающем свете, проникавшем на двор со звездного неба, можно было разглядеть оборванные кафтаны, бледные, полузакрытые лица и задумчиво опущенные к земле глаза. У каждого часть лба и головы были повязаны зеленой арабской головной повязкой, концы которой висели по сторонам головы, у каждого ярко светилась золотая маска.

Шестеро человек, безмолвно сидевших кругом, казались уже старыми.

Но вот важными, полными достоинства шагами приближалась к Семибашенному замку еще одна такая же фигура. Она шла прямо на стражу у больших ворот в главной башне, как будто бы все двери и входы должны были открыться перед пей и не было для нее никакой помехи.

Часовые, стоявшие там на своих постах, заметили Золотую Маску, шедшего прямо на них, и отошли в сторону, почтительно преклонившись перед фигурой, безмолвно проходящей мимо.

Она исчезла внутри башни и через многие коридоры направилась к площади Голов.

Ни один из присутствующих не шевельнулся, казалось, они были погружены в непробудный сон. Седьмой также не поклонился остальным. Безмолвно подошел он к еще пустому обломку колонны и опустился на нее.

— Вы последовали моему призыву, братья, — сказал он после короткой паузы глубоким, приятным голосом. — Мы долго отдыхали — теперь снова начинается наша деятельность! Готовится нечто великое, и мы должны объединить все наши силы для одной цели, соединяющей нас. Освободились ли вы от остальных обязанностей?

Шесть фигур наклонили безмолвно головы.

— Итак, приветствую вас, — продолжал вновь пришедший исполненным достоинства голосом, — начнем наше дело во имя Бога, Великого и Всемогущего Бога всех людей!

Остальные шестеро снова поклонились.

— Брат Омар, начинай! — обратился вновь пришедший к сидящему рядом.

— Я наблюдаю, — начал тот глухим голосом, — в развалинах Кадри. Ежедневно Мансур-эфенди держит совет с Гамидом-кади, однако оба преследуют не общее благо, не дела веры, а свои личные цели. Я подозреваю Мансура-эфенди в постыдном властолюбии! Всякое средство к достижению цели священно для него! Своему стремлению к могуществу жертвует он всем! Его действия гибельны, и вскоре поднимется восстание, им разжигаемое!

— Оставайся вблизи него, брат Омар! — сказал вновь пришедший, когда тот замолчал. — Собери листы, где ты записываешь его проступки, и принеси их сюда, когда переполнится мера! Говори, брат Бохира, — обратился он затем к следующему. — Что ты имеешь сообщить своим братьям?

— Я наблюдаю, — начал и этот, не изменяя своего сгорбленного, сидячего положения, — во дворце султана. С влиянием Мансура-эфенди борется другая сила, и эта сила также разжигает возмущение, которое и вспыхнет вскоре! Султанша Валиде окружает султана развлечениями, чтобы тем временем властвовать над всеми! Ее совет решителен, и визири бессильны против нее! Уже бродит между ними дух раздора, и в скором времени они прибегнут к средствам, которые приведут к неслыханным переворотам!

— Пребывай и впредь в серале и во дворце Беглербег! — сказал вновь пришедший. — Что имеешь ты сообщить о преследовании Реции и принца Саладина, брат Мутталеб?

— Я наблюдаю, — начал и этот, — гонители невинного принца и дочери Альманзора заключили их в Чертогах Смерти, там томятся они!

— А ты, брат Беку-Амер?

— Я наблюдаю! Несчастная дочь старой, закоренелой в пороках гадалки Кадиджи по имени Сирра, принимающая участие в судьбе принца и дочери Альманзора, вырыта мной и моими помощниками из могилы и возвращена к жизни! Тело ее отвратительно, но душа чиста!

— А ты что имеешь сообщить, брат Калед?

— Я наблюдаю! Бесчестным поступкам грека Лаццаро, верного слуги принцессы, нет конца! Это он пытался убить дочь Кадиджи, так как она знает про его злодейства. Он счел ее мертвой и велел ее зарыть, отняв у нее левую руку! Похищение Реции и принца — тоже дело его рук! Я следую за ним всюду, брат Хункиар!

— Собери листы, где ты записываешь все его злодейства, брат Калед, наказание его не замедлит!

— Теперь твоя очередь, брат Абульореда, — обратился тот, которого Калед назвал Хункиаром и который председательствовал среди них, к последнему присутствующему.

— Я наблюдаю, — начал Абульореда, — из Лондона приехала сюда одна женщина, которая еще раньше имела секретные поручения в Париже и в других местах, но везде заводила одни козни и интриги! Эта женщина — агент английских дипломатов, искательница приключений, и присутствие ее опасно! Ее зовут мисс Сара Страдфорд!