Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1

Вверху, в коридоре, в задней части находилось окно, через которое пробивался слабый свет.

Тут Сирра увидела старого сторожа, спавшего перед лестницей. Нога ее наступила ему на руку.

Тагир схватил ее, в первую минуту ничего не видя, — закричать он не мог, так как был глухонемым. Но в то же мгновение Сирра с быстротой и проворством кошки уже спустилась по перилам лестницы, не касаясь ногами ступенек. Когда Тагир опомнился, она уже проскользнула вниз и удачно достигла коридора.

Старый сторож, по-видимому, никак не мог попять, что произошло. Что-то пробудило его ото сна. Он ясно чувствовал в руке посторонний предмет. Или это только пригрезилось ему? Или же он во сне коснулся рукой перил? Рядом с собой он ничего не мог нащупать. Он встал и осмотрелся по сторонам, насколько можно было это сделать в сумерках, однако вокруг ничего не было видно.

Он не лег больше и понес заключенным свежую воду и маисовый хлеб.

Сирра же бродила сначала внизу по коридору в разные стороны, чтобы изучить подробно выходы и хорошенько запомнить местность. В конце коридора она вышла во двор, окруженный толстыми стенами, где находился колодец.

Чувствуя сильную жажду, она напилась воды и съела несколько спелых прекрасных плодов, которые нашлись у нее в кармане платья.

Когда старый Тагир пришел к колодцу наполнить водой кружки, она спряталась, а когда он прошел мимо, проскользнула по коридору до лестницы и поднялась по ступенькам вверх.

Кроме Тагира другого сторожа в Чертогах Смерти не было.

Сирра воспользовалась его отсутствием, чтобы и здесь ознакомиться с местностью. У всех дверей она вполголоса звала Рецию.

Наконец-то, казалось, нашла она заключенных!

— Кто зовет меня? — раздался голос из-за одной двери.

— Если ты Реция, которую я зову, скажи мне, чья ты дочь? — спросила Сирра.

— Дочь Альманзора!

— Значит, ты та, которую я отыскиваю.

— Это ты, Сирра? Отвечай, не так ли?

— Это я, моя Реция! С тобой ли Саладин?

— Да, он спит в соседней комнате. Как ты нашла меня?

— Моя любовь к тебе указала мне путь.

— Спаси меня! Освободи меня! Здесь ужасно! Слышишь ли ты стоны умирающих и больных? Доходит ли до твоих ушей звон цепей?

— Здесь страшно!

— Где мой Сади, мой повелитель и супруг?

— Я уже три ночи ждала, искала, но не нашла твоего Сади, прекрасная Реция, а дальше я не смела мешкать!

— Ты не нашла его? Не случилось ли с ним беды? — спрашивала Реция исполненным страха голосом.

— Да защитит его Аллах!

— А ты пришла спасти меня?

— Спасти и освободить тебя и Саладина!

— А если Кадиджа хватится тебя?

— Мать Кадиджа считает меня умершей!

— Умершей? — спросила Реция.

— Умершей и похороненной! Я все расскажу тебе позже. Теперь надо освободить вас.

— Я хочу вновь увидеть моего Сади! Как должен он беспокоиться и грустить обо мне!

— Тише! Возвращается сторож. Наступает день, я должна скрыться.

— Смотри, чтобы он тебя не увидел, Сирра.

— В следующую ночь я опять приду и тогда приложу все силы, чтобы освободить тебя, бедная, прекрасная Реция. Ах! Как должна ты любить своего Сади! Ты вновь увидишь его! Терпение, терпение только до следующей ночи! А пока да утешит и да защитит тебя Аллах!

Старый глухонемой дервиш только что возвратился снизу с двумя полными кружками. Оп находился уже на лестнице, когда Сирра шмыгнула через коридор наверх, чтобы спрятаться в одном из темных боковых коридоров, но он еще не так высоко поднялся наверх, чтобы увидеть ее.

В то время как он пошел в камеры, ловкой Сирре удалось вернуться на лестницу, поспешно соскользнуть вниз и на день оставить развалины Кадри. В рощице, рядом с развалинами, она хотела найти укромное место, чтобы хоть на несколько часов предаться сну.

В тот вечер, когда Шейх-уль-Ислам проводил султана в его ночные покои во дворце Беглербег, караул оцепил все выходы, и даже маленькая пристань перед дворцом, и та была охраняема, чтобы не выпустить пи одного человека. Мансур-эфенди надеялся, наконец, поймать Золотую Маску.

Удивительно, однако, что хотя отряды солдат поспешно исполнили приказание, и все ходы и выходы были заперты и оцеплены, но, по-видимому, Золотой Маске каким-то непостижимым образом и на этот раз удалось ускользнуть, несмотря на все предосторожности.

Коридоры и галереи дворца обыскали, но не нашли никаких следов Золотой Маски!

Выходы и пристань оставались до следующего утра оцепленными, так что никто не мог выйти, однако стража донесла, что не появлялось ни души.