Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1

— Прежде всего, где мои солдаты?

— Немногие из них уцелели!

— Я так и думал! — сказал как бы про себя Сади. — Клянусь бородой пророка, они храбро бились, но они погибли! Так только немногие уцелели? Где же они?

— Они присоединились ко мне. Я отомстил за них и за тебя, Сади, враги разбиты и выгнаны из своего лагеря, который я и занял теперь со своим отрядом!

— Отлично! — воскликнул Сади, и его глаза засветились восторгом. — Я не находил покоя в Бедре!

— В Бедре? Разве ты был в Бедре? — спросил Зора.

— Да, вот эта дорога ведет в Бедр.

— Так, значит, я давеча не ошибался в направлении! Да и Тибур мой, мое верное животное, тоже не совсем был неправ: он чуял ближайшую дорогу и пошел по ней! Но прежде всего скажи, как попал ты в Бедр? Как вырвался ты из рук Кровавой Невесты, которая не щадит ни одного врага?

— Эти вопросы задавал себе и я, но никак не могу на них ответить, мой храбрый Зора, — отвечал Сади-бей, очень слабый от боли и потери крови, что хорошо видел Зора.

— Ты не можешь ехать дальше, ты измучен, Сади, отдохнем несколько часов, а потом продолжим наш путь в лагерь, — сказал он. — Пока мы сделали достаточно, снова соединившись вместе, все остальное легко! Благо, ты жив! Мы вернемся к нашим объединенным отрядам; еще одна битва с обессиленным врагом, и мы станем властелинами этой земли мятежников, если…

— Если что? — спросил Сади.

— Если Кровавой Невесте и ее братьям не удастся склонить родственное им племя к союзу. Но пойдем же, отыщем где-нибудь поблизости местечко, где нам можно будет укрепить сном свои силы! — сказал Зора и повел своего друга к ближайшей отвесной скале. Обе лошади следовали за ними.

— Ты видишь, что мне нужен покой, — сознался, наконец, Сади. — Я должен признаться, что я еще слаб, но все же я не мог больше оставаться там, я должен был вернуться к вам! Вот уже четыре часа я в дороге, и от езды мои раны снова заныли!

— Что это такое? — воскликнул Зора, указывая на отверстие между огромными каменными глыбами. — Кажется, мы нашли здесь нечто вроде пещеры, которая может служить нам отличным укрытием на ночь!

— Осторожнее, друг мой! — сказал Сади. — Мы должны входить туда с предосторожностью.

— Мой Тибур пойдет вперед и укажет нам дорогу, а у меня есть при себе свеча и огниво, — отвечал Зора, зажигая вынутую им из кармана свечу. Лошадь его, нагнув морду и широко раздутыми ноздрями обнюхивая землю, первой вошла внутрь, по-видимому, очень обширной, далеко простиравшейся в глубь скалы пещеры, вход в которую был очень широким и высоким. За ней следовал Зора с горящей свечой в руке, Сади замыкал шествие, ведя за узду своего кочя.

— Здесь чудесная прохлада, — сказал Зора, и его голос как-то странно зазвучал в пустом пространстве, — знаешь, что я сейчас заметил?

— Что такое? — спросил Сади, входя в пещеру.

— Что это убежище открыто не нами первыми.

— Охотно верю этому, к тому же и пещера эта не очень скрыта, — сказал Сади, — посмотри-ка! Вон там остатки обеда, вот лежат обуглившиеся кусочки дерева — следы того, что здесь жгли костер. В той половине на выступе скалы валяется сено, должно быть, служившее постелью прежним посетителям пещеры. Превосходно, Зора, пробудем здесь несколько часов, уснем сами да и лошадям нашим дадим отдых, им здесь просторно. Сено будет нам постелью. Хвала Аллаху, что я возвращаюсь снова к своему отряду!

Оба товарища легли на сено неподалеку от своих лошадей. Свеча Зоры все еще освещала пещеру, которая внизу была очень широкой, наверху же сходилась в в виде остроконечного свода. Самого верха вовсе не было видно. В сравнении с величиной внутреннего помещения вход казался узким и низким.

— Поболтаем-ка немного перед сном, — предложил Зора, загасив свечу, — я все еще не знаю, что было с тобой и как попал ты в Бедр, ты ведь был в руках Кровавой Невесты. Хотя ты и сказал, что сам не понимаешь, как все это случилось, но все-таки расскажи, по крайней мере, то, что знаешь!

— Те две раны я получил еще до удара в голову, и потеря крови, конечно, сильно способствовала тому, что удар в голову совершенно лишил меня чувств. Что было потом со мной, право, не знаю! Когда я наконец совершенно пришел в себя — должно быть, я долго пробыл в бесчувственном состоянии — и удивленно осмотрелся кругом, я лежал на постели в чужом доме, около меня сидел старик, житель Бедра. На мой вопрос, как я попал к нему в дом, он ответил, что нашел меня утром у своих дверей, как я попал туда, он сам не знал; к этому он добавил только, что раны мои тщательно перевязаны.