Михаил Задорнов - Рюрик. Полёт сокола

Ольг вновь привлёк любимую к себе, и они долго стояли, обнявшись, не в силах оторваться друг от друга, пока не услышали встревоженного голоса матери девицы.

— Велина, где ты, куда опять запропала? Вот отец приедет, я ему всё расскажу!

— Ну и пусть рассказывает, — молвил, нахмурившись, Ольг, — а я тебя не отпущу!

— Да нет, она добрая, совсем не такая, как отец, просто стращает меня, — ответила девица. — Только идти, в самом деле, надо, а то подумает невесть что, шибко за меня волнуется. Ну, прощай, мой викинг! — она быстро чмокнула его в щёку и легкой козочкой унеслась прочь на голос матери. В смехе любимой Ольг впервые уловил скрытые нотки удивления и гордости за него.

— Послушай, Ларри, — как-то спросил Ольг низкорослого и говорливого нурмана, — от какой такой болезни умерли те викинги, которых погребли в Приладожье?

— Ха, Беловолосый, ты поверил старому Косматому Медведю? Эта болезнь называется «клинки отчаянных ререгов». Лучше с ними не встречаться. Их было мало, нас много, товара у них тоже изрядно, вот ярл и польстился. Но ререги покрошили почти половину нашей команды. Не зря ярлы и конунги стремятся иметь ререгов в союзниках, а не в стане врагов.

— Ререги, это русы с берегов Варяжского моря, у которых есть град Рарог? — вспомнил Ольг рассказы отца.

— Ререг — это их конунг, сущий берсерк. Даны хотели переманить его к себе, но он не захотел креститься. Заручился поддержкой франков и заключил династический брак с их принцессой.

Большую силу имеет!

— Я вижу, ярл огорчён потерей своих воинов…

— Огорчён? — ехидно захихикал Ларри. — Да ведь Лодинбьёрну теперь за каждого убитого викинга придётся отдать часть добычи семье погибшего! А что ещё скажет наш конунг Олаф Жестокий, когда узнает, что Косматый влез в драку с ререгами, тут будешь не просто огорчён!

Прошло немного времени, и приладожцы стали настоящими гребцами драккаров. Их руки, и до того не избалованные, ещё более окрепли, походка по качающемуся настилу стала твёрже, а на стоянках под зорким оком Лодинбьёрна они совершенствовали своё владение оружием. Ольг старался усвоить хитрые боевые уловки, на которые викинги истинные мастера. Когда возвращались в фиорд, то все расходились по домам, а новобранцы под руководством кого-то из воинов отрабатывали знаменитый низкий шаг викинга, благодаря которому они могут ходить на дальнее расстояние даже быстрее, чем конный воин. Несколько раз попадали в стычки, и двое ладожан погибли, один был тяжело ранен.

Так прошло два лета и две зимы.

Когда весеннее солнце засветило по-настоящему радостно и принялось жадно глодать снежные покрывала склонов, образуя плеши-проталины, началась подготовка к большой морской охоте.

— Главные на корабле — это гарпунёры, — пояснял Асскальд Ольгу и его землякам-ладожцам, которые впервые отправлялись на столь необычную охоту. — На острый конец гарпуна надевается кольцо. Когда наконечник входит в кожу зверя, кольцо снимается и остаётся на древке, а из наконечника выходят зацепы, которые не дают гарпуну вырваться из тела жертвы. Охотникам остаётся дождаться, когда загарпуненный кит выдохнется, таская драккар.

— Кто же будет таким человеком на нашем «Медведе»? — спросил любопытный Шульга.

— На вашем ярл Лодинбьёрн, а я иду с самим конунгом Олафом Жестоким, никто лучше и дальше его не может бросить тяжёлый гарпун с привязанным к нему канатом из китовой кожи, — как всегда несколько высокопарно молвил певец.

— Говорят, эти морские звери очень велики? — спросил снова любопытный кривич.

— Да они просто невероятно огромны, как три наших драккара, и только мы, могучие викинги, можем добывать этих зверей на своих замечательных драках и шнеках.

— Ты его не очень-то слушай, — на вепсском молвил, обернувшись к Шульге, Бобрец. — Мы с отцом как-то ходили за пушниной на полуночь, к Студёному морю, и видели, как возвращались с охоты на китов тамошние люди полночных берегов. Они ходили на морских зверей в простых челноках из кожи, сами маленькие, кривоногие, очи узкие, а тащили на привязи за собой к берегу огромные туши.

— Ну да, викинг без хвастовства, что топор без рукояти, — тоже на вепсском поддержал его Ольг, — мне про то ещё отец рассказывал.

— О чём вы говорите, я не понимаю этого языка? — слегка обеспокоенно спросил скальд.

— О том, певец, что морской зверь, даже в один драккар величиной, опасен, а уж в три драккара… — молвил коренастый чудин с белесыми очами по прозвищу Окунь, лукаво подмигнув друзьям.