Игорь Зотиков - Зимние солдаты

Центральная железнодорожная станция представляла груду золы. И здесь я, невооруженный, иду среди толп японцев без малейшего чувства, что должен чего-то опасаться. И это те самые люди, которых я четыре месяца назад готовился убивать! Концы с концами у меня не сходились.

Сразу после новогодних праздников, в маленькой деревне южнее железнодорожного вокзала в Токио, я сошел с поезда уже в темноте и потратил все немногое количество оставшихся долларов, в иенах и военных купонах, чтобы купить маленькие сувениры на память. Продавцы, сразу открыв ставни, чтобы показать товар, тут же закрыли их, стараясь не впустить холод. Сквозь холодный пар своего дыхания я увидел громадную статую. Что это было – Будда? Не похоже, но это было, конечно же, какое-то божество, думал я, садясь на поезд в Иокогаму. В эту ночь на десантном катере мы с трудом пробирались через переполненный кораблями, стоявшими на якоре, залив Токио. Когда подошли к полноразмерному авианосцу «Боксер», куда у меня было назначение, мотор внезапно заглох, и нас понесло ветром прочь, мимо других судов. Мы видели, как на них, по-видимому, в тепле, матросы на палубах смотрели кино… Много времени прошло, пока снова удалось завести мотор, и мы вернулись к нашему авианосцу, насквозь промокшие и продрогшие. Мы отдали честь флагу, залезли на борт, нашли, наконец, сухие скамейки, и я представился командованию «Ударных Сил 58».

Через несколько дней мы, сопровождаемые эсминцами и другими судами, были уже на сотни миль южнее Токио. Мы летали с авианосца на сделанную на коралловом основании посадочную полосу на северном конце острова Сайпан у знаменитого обрыва Самоубийц. Здесь несколько месяцев назад сотни тысяч японцев, прятавшихся в пещерах на обрывистых берегах острова, утопили себя в море, вместо того чтобы сдаться. Это место называлось Марпи-Пойнт. Наши полеты прошли успешно, хотя цель их была не ясна. Может быть, нас просто стремились чем-то занять?

Мы летали и на близко расположенный остров Тиниан, где находился огромный аэродромный комплекс, обеспечивавший операцию по сбрасыванию атомной бомбы на Японию. При одной из посадок у меня отказал тормоз на одном из колес, и только огромная длина посадочной полосы позволила мне, маневрируя газом и рулем управления, избежать столкновения со множеством бомбардировщиков, стоящих на поле.

Там же один из моих товарищей по эскадрилье сел с пятисотфунтовой бомбой, подвешенной под фюзеляжем. Я находился в домике в стороне от полосы. Услышал взрыв, когда бомба, оторвавшись от самолета в момент посадки, взорвалась под ним. Обломки самолета забарабанили по домику.

В другой раз я видел, как два «Корсара» столкнулись во время тренировки в бомбометании с пикирования по цели, которую буксировало судно. Все выглядело так нереально, когда в воздухе появились какие-то переворачивающиеся куски, и у оторвавшегося от одного из самолетов двигателя пропеллер еще вращался. Казалось, что среди падающих частей был и один парашют. Эсминцы потом несколько часов подряд утюжили это место в поисках летчика, но ничего не нашли.

Мне говорили, что его тело, в конце концов, было найдено. Оно присосалось к сетке водозаборника одного из эсминцев, который искал пилота.

Мало что осталось в памяти от того времени. Помню лишь, как мы занимались плаванием с маской и ластами вдоль обрывистых берегов. Однажды вода закинула меня в сферический подводный грот диаметром около полутора метров и таскала меня в нем туда и сюда, как белье в стиральной машине. Я не сопротивлялся, думая лишь о том, чтобы подольше не дышать, и, наконец, меня выбросило обратно без каких-либо повреждений.

А в другом месте мы нашли прекрасный маленький грот, заполненный водой не доверху, в нем плавали сотни красивых, ярко раскрашенных рыб. Отвесные стены этого грота были покрыты свисающими сверху лианами. Мы забирались по этим лианам вверх, а потом прыгали в воду к своим рыбам, не понимая, что видим одно из чудес света.

Через сорок лет я встретил священника, который когда-то работал в тех местах. Он сказал, что помнит этот грот, и я знаю теперь, что грот существует не только в моем воображении.

Однообразие жизни скрашивалось лишь письмами из дома и полетами.

А однажды нам пришлось атаковать собственный авианосец, чтобы зенитчики потренировались на нас в отражении атак смертников.

Нападать на нашего «Боксера», чтобы зенитная артиллерия судна могла научиться отражению атак с воздуха, используя собственные самолеты как тренировочные цели, в воздух послали двоих. Правда, одному пришлось вернуться из-за неисправности самолета. И я остался единственным атакующим. Один – лицом к лицу против авианосца. Я давал полный газ и мчался на корабль, ревя мотором. На высоте морских волн, в самый последний момент, стараясь не задеть надстройки, с грохотом взмывал вверх. И, развернувшись, снова бросался на авианосец на полной скорости с другой стороны.