Валерия Добрава: Анна Ярославна. Русская королева Франции

– Я буду рада их принять в нашем доме.

– Не говори так, пока не познакомишься с ними. Уж насколько Алиенора имела склочный и жесткий характер, а и она не могла с ними справиться.

Первыми в Крепи прибыли две младшие сестры Аделаис и Адель. Они сразу кинулись к Анне с поцелуями и изъявлениями самой сильной сестринской любви. Они были готовы называть Анну даже мамой, хоть и были ненамного ее младше. Две блондинки повсюду преследовали новую жену своего отца и надоедали ей своей пустой болтовней о мужчинах и нарядах. Вечером Анна жаловалась мужу на головную боль.

– О, они сведут меня с ума! – восклицала Анна, глядя по утрам на свое усталое лицо в зеркало.

И снова все начиналось по новой. Целый день разговоры и снова разговоры ни о чем, так что, когда приехал Симон со старшей сестрой Елизаветой, Анна даже облегченно вздохнула. Внешне сын Рауля был похож на своего отца, но вот его глаза смотрели на Анну с пронизывающей холодностью, словно не видели ее в упор. Женщина поежилась и подумала: «Бррр, какой страшный взгляд и какой опасный человек».

– Рад, наконец, познакомиться с новой женой моего отца, – Симон поклонился.

– Он так часто меняет их, что нетрудно и запутаться, – язвительно добавила Елизавета, брезгливо присаживаясь на кончик кресла.

– Извините, ради Бога, мою сестру. Она устала с дороги и не совсем понимает, что говорит.

Елизавета бросила на брата яростный взгляд. Он ответил ей презрительной усмешкой.

И Анна поняла, что попала в змеиное логово. Старшие дети совершенно не общались с младшими, словно их не было вообще. А если вдруг блондинки говорили очередную глупость, старшие на мгновение замолкали, переглядываясь многозначительными взглядами, а потом снова продолжали свой разговор.

– Потерпи несколько дней, – просил виновато Рауль у жены. – Я не могу их выгнать. Они навещают меня, как правило, один раз в год – на годовщину смерти их матери Аэлис. Я специально отдал им замок в Мондидье, лишь бы они оставили меня в покое.

Но оказалось, что его дети не собираются так скоро покидать их дом. Симон был сама галантность, особенно с Анной. Куда бы она не пошла, он всегда оказывался у нее на дороге. Дошло до того, что она боялась выходить из своей комнаты. Рауль, поглощенный другими заботами, ничего не замечал. Его, как и Генриха, не оставляли в покое лавры Вильгельма Завоевателя. Он готовился к очередному походу на неприступный город Перонна. И для того, чтобы собрать войско, он уехал на пару дней, оставив жену наедине с детьми, чем они незамедлительно воспользовались, устроив той настоящий ад. Елизавета принялась за Жоржетту, отказываясь есть «помои», которые та, по ее мнению, готовит. Аделаис с Адель тоже постоянно капризничали и устраивали скандалы. Симон не давал Анне прохода.

– Моя дорогая, – однажды сказал он откровенно, – мой отец уже немолод. Задумайтесь, что будет с вами, когда он покинет сей бренный мир? А вам нужна опора. Нужен кто-то молодой, сильный и здоровый.

– Это вы, надеюсь, не про себя? – Анна попыталась оттолкнуть Симона, слишком близко прижавшего ее к парковой ограде. – Потому что вы, мне кажется, противны.

– Как же вам может быть не противен мой отец?! Он, наверное, в спальне уже совершенно бесполезен. Не зря же у них со второй женой так и не было детей…

Анна, выскользнув из кольца его рук, бросилась к себе в комнату и заперлась в ней с мыслью не выходить, пока не вернется муж. Ей были мерзки все эти намеки. И было очень одиноко и обидно, что Рауль оставил ее одну. Она рыдала в подушку, пока не забылась тяжелым недолгим сном. Ее разбудил назойливый стук в дверь.

– Уходи, Симон! Я не открою ни тебе, ни твоим сестрам. Надеюсь, вы понимаете, что должны покинуть этот дом? – решительно сказала Анна.

– Госпожа, это я, Жан, – тихо сказал старичок-учитель. – Я принес вам суп от Жоржи.

– Жан, как я рада вас слышать! – Воскликнула Анна, вскакивая с кровати. – Сейчас я открою. Посмотрите, там нет никого рядом с вами?

– Симон с сестрами опустошают винный погреб хозяина. Я позаботился, чтобы забыли закрыть туда дверь, – раздалось довольное хихиканье. – Я и раньше так делал, когда они слишком сильно расходились. Все дети Аэлис такие же пьяницы, как и она сама.

Анна впустила старичка с подносом в комнату.

– А я и не знала, что первая жена Рауля была пьяница.

– Да-да, никто не знал, кроме самых близких, – говорил старичок, ставя поднос на стол. – Вы кушайте, кушайте, моя милая. Я уже отправил гонца к Раулю. Уверен, он скоро будет здесь.