Валерия Добрава - Анна Ярославна. Русская королева Франции

– Скажите нам, Готье, что вы думаете по поводу нашего папы римского и его серого кардинала? – спросил как-то Рауль.

– Сегодняшний папа – это прямой вызов немецкому императору. А кардинал Гильдебранд – он человек из народа, простой землевладелец. И единственное, что я знаю, он честен и бескорыстен. Может быть, немного горд и властолюбив. Но без этих качеств он бы не пробился так высоко.

– Все это хорошо, – ухмыльнулся Рауль. – Ну а Генрих IV? Что вы скажете про его амбиции? Добьется ли он своего? Сможет выйти из-под папского влияния?

Анна с волнением наблюдала за разговором двух мужчин. С одной стороны ей тоже было любопытно услышать мнение епископа о последних европейских делах, а с другой она боялась, как бы ее муж ненароком не обидел Готье.

– Генрих IV – несчастный молодой человек с тяжелым детством. Он слишком много пережил обид от духовенства, чтобы просто так взять и простить их.

Агнесс наклонилась к Анне.

– О чем они говорят? Я ни словечка не понимаю.

– Про Генриха – императора священной римской империи. Его отец умер, когда мальчик был совсем еще маленьким, а регентша мать, кстати, тоже Агнесса, но из Пуатье, совсем не имела никаких талантов, кроме как пускать по ветру государственную казну и земли.

– Да, мы, женщины, это хорошо умеем, – ядовито сказала Агнесс, совершенно не отличающаяся таким грехом, как расточительность.

– Но что хуже всего, когда королю было одиннадцать, его заманил к себе на корабль архиепископ Кельна и похитил. Юноша находился в плену до тех пор, пока мать не выдала заговорщикам королевские регалии. Думаю, что этот эпизод сильно повлиял на чувства мальчика по отношению к церковникам.

– Ну, надо полагать. Что творится в мире! А мы сидим в своих замках и ничего не знаем, – вздохнула Агнесс и снова принялась за десерт.

А после ужина Готье подошел к Анне.

– Дорогая, мне кажется, что я уже загостился у вас. Нет-нет, даже не протестуйте. Я рад, что у вас все хорошо. Но мне, действительно, пора.

– Хорошо, мой друг. Надеюсь, я вас ничем не обидела?

– Вы не можете меня ничем обидеть. Я всегда останусь вашим преданным слугой. И если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, только позовите.

Анна благодарно улыбнулась своему другу.

– Гуго поедет с вами?

– Нет, он останется в Париже. Я решил, что ему нужно немного пожить при дворе. В конце концов, он – брат короля, а не бродяга какой-нибудь.

– Но ему так нравилось с вами. И я была за него спокойна.

– Да, но я не всегда смогу быть с ним. Я уже старый человек, обремененный многими болезнями…

– Ах, Готье…

– Вы знаете, Анна, что я проживу ровно столько, сколько отпустил мне Господь. И ни на секунду больше. А мальчику пора взрослеть.

Утром они уехали. Сухой, как палка, епископ. И ее сын, малыш Гуго.

– Ну вот, одни гости со двора. И мы скоро в путь тронемся, – говорила Агнесс, провожая взглядом путников.

– Как?! И вы хотите меня покинуть?

– Нам пора. Ричард с Эммой должны со дня на день вернуться. И если мой сумасшедший сыночек не обнаружит своего ненаглядного карапуза в колыбельке, он примчится сюда сам.

Анна грустно вздохнула. А ночью Рауль ей говорил:

– Не переживай ты так, а то я начинаю ревновать тебя к твоим друзьям. Неужели тебе со мной скучно?

– Просто раньше мы все всегда были вместе. А теперь видимся все реже и реже. Это так печально.

Анна уткнулась лицом в шею Раулю. Она всегда так засыпала. Но теперь сон не шел к ней. Она думала о своем старшем сыне короле Франции Филиппе. Она так и не съездила к нему повидаться. Наверное, боялась, что он станет осуждать ее за второй брак.

– Спи, спи… – говорил ей Рауль, чувствуя, как жена ворочается у него под боком.

А вскоре пришло подтверждение того, что Рауля де Крепи отлучили от церкви. Весть об этом событии соизволил привезти сам архиепископ Реймса Манассия.

– Ну что ж, отлучили – так отлучили, – легкомысленно сказал Рауль.

Но Анна была в ужасе. Она каждый день молила святого Викентия о прощении их греха. Ведь он ее еще никогда не подводил. Может, и на этот раз сможет чем-нибудь помочь?…

– Твой Готье сказал бы: «Все в руках Господа».

– Но молитва от всего сердца долетает до Бога быстрее, чем ангел.

– Это он тоже тебе говорил? – с улыбкой спросил муж и, обнимая ее, увел в сад. – Я вообще-то шел сказать, что тебе придется вынести одно пренеприятное испытание. Скоро к нам нагрянут мои дети с визитом. Сын Симон и три дочери: Елизавета, Аделаис и Адель.