Андрей Колганов - Йот Эр. Том 2

— Я останусь с генералом, ему надо оказать помощь, — крикнула она шоферу, — а ты попробуй задержать эту курву!

Пока девушка пыталась привести Якуба в чувство, Казик стал преследовать блондинку-похитительницу, которая успела убежать уже довольно далеко. Тут как раз подоспели машины с подмогой — но оказалось, что помощь пришла не только генералу Речницкому, но и его похитителям. В завязавшейся схватке Нине крепко досталось по голове, и она получила серьезное сотрясение мозга. При попытке встать и двигаться ее неудержимо рвало. Но всю компанию похитителей удалось задержать.

Генерал Речницкий, получивший в машине сильный удар по голове, хорошую порцию хлороформа, которым его угостили похитители, да еще и крепко помятый при аварии, остался жив, хотя и находился далеко не в лучшем состоянии. Его вместе с Ниной сначала отвезли в Варшавский военный госпиталь, из которого девушка, отлежавшись после сотрясения мозга, через несколько дней вышла. А у Якуба отравление хлороформом и удар по голове вызвали тяжелую аллергию и обширный отек всего тела. Когда Нина первый раз пришла навестить его, она поначалу даже не узнала отца, настолько всегда подтянутый генерал был обезображен отеком — у него распухли даже уши. На нем была напялена самая большая пижама, какая нашлась в госпитале, поскольку в другую бы он не влез. Лишь когда Якуб окликнул свою дочь, смотревшую мимо него: «Ты что, Нина?» — она узнала его голос.

Тем не менее, и такое состояние не выбило генерала из колеи. Он продолжал поддерживать физическую форму, подтягивался на здоровенном суку в госпитальном парке, к изумлению больных, и даже фехтовал на палках с каким-то старичком — наверное, единственным из окружающих, кто хорошо разбирался в фехтовании. Когда Нина появилась в госпитале, он предложил пофехтовать и ей, протянув тяжеленную палку.

— Что, не можешь удержать? — спросил он, увидев, как под тяжестью этой палки пошла вниз рука дочери. — Тогда живо на тренировку — подтягиваться, отжиматься…

Но тут у девушки имелась возможность увильнуть от надоевших ей тренировок.

— Нет уж, я лучше поеду, — заявила она и отправилась к своему автомобилю.

После госпиталя генералу предоставили отдых в Татрах, который он провел вместе с дочерью, а потом направили на лечение в Москву. У Нины же начались школьные каникулы, и она вместе со своим подшефным классом провела их в польских Судетах — Елене Гуре и Шклярской Порембе. От этих последних зимних каникул в Польше у нее остались на память фотографии, где она вместе со своими подопечными запечатлена рядом с чучелом медведя.

Тем временем генерал Речницкий после лечения был направлен еще и на отдых в военном санатории в Архангельском. Якуб еще некоторое время был не в состоянии влезть в свой мундир и в штатскую одежду, которые пришлось перешивать. Последствия этого дела еще довольно долго давали о себе знать красноватой опухлостью нижней части лица.

С наступление весны участились выезды агитбригад ZMP на село, где перед севом была активизирована агитация за вступление в кооперативы. Немалое участие члены Союза польской молодежи принимали и в широко развернувшихся строительных работах по восстановлению Варшавы. В этих заботах пролетел март и апрель. В один из дней в начале мая, когда царила поистине летняя жара, агитбригада, в составе которой была и Нина, направлялась в очередное село. От полустанка туда вел кое-как накатанный тележными колесами проселок, не слишком утоптанный, но довольно широкий. Через час с небольшим группа была уже в селе.

Этот выход мало чем отличался от множества других. Собрали сход, выступили с речами, ответили на настороженные, частью заинтересованные, а подчас ироничные вопросы сельчан, удостоились нескольких злобных выкриков из задних рядов. Заодно сагитировали троих парней вступить в ряды ZMP и образовать в селе ячейку Союза польской молодежи. Обратно на полустанок возвращались немного усталые, не слишком довольные результатами, но… Ребята и девчата были молодые, погода стояла отличная, так что настроение было совсем не унылым. Шли, весело переговариваясь, обмениваясь шуточками.

Они углубились в лес, наверное, не более чем на километр, когда у обочины дороги громыхнул взрыв. «Лимонка!» — безошибочно определила Нина. За первым взрывом шарахнули еще два, послышались крики раненых, и тут же в эти звуки вплелся треск автоматных очередей…