Андрей Колганов - Йот Эр. Том 2

— Тебя здесь вообще не было.

— Да я… — полез было в амбицию парень, но Нина резко оборвала его:

— Не глупи! Это же сын Кагановича. Тебе что, неприятностей не хватает? Хочешь из училища вылететь? И это в лучшем случае! Поэтому — никому ни слова!

— А как же ты? — не унимался кавалер.

— Я уж с Лазарем Моисеевичем и Марией Марковной как-нибудь сама договорюсь, — улыбнулась она. — Ты, вообще-то, молодец. Правильно этому невеже выдал, — и Нина, потянув его на себя, заставила нагнуться (слишком уж была велика разница в росте), чтобы впечатать ему в губы поцелуй.

На этот аргумент возражений не нашлось, и через некоторое время, отдышавшись, они вернулись к праздничной компании.

За полночь гости начали понемногу расходиться, чтобы успеть до закрытия метро. Собрался на выход и ее новый знакомый.

— Ты куда? — мягко остановила его Нина.

— В общежитие.

— И что ты там забыл? — удивилась она. — Лучше уж переночуй у меня. Все лучше, чем в казарме.

— Неудобно как-то… — замялся курсант. — Я тебя стеснять буду.

— Неудобно спать на потолке! — рассмеялась девушка. — И то потому, что одеяло падает.

В ответ на немудреную шутку долговязый симпатичный парень робко улыбнулся. Нина решила ковать железо, пока горячо.

— У тебя до которого часа увольнительная? — уточнила она.

— До восьми утра. Девятого числа, — послушно ответил курсант.

— Так в чем дело? — с облегчением воскликнула девушка. — Незачем тащиться невесть куда на ночь глядя. Сегодня и завтра переночуешь у меня, а с утра девятого отправишься прямо в академию.

Еще несколько минут уговоров — и курсант сдался.

Утро для двоих наступило довольно поздно. Приподняв голову с руки так и не проснувшегося еще парня, Нина сначала несколько секунд любовалась на его длинные ресницы, сделавшие бы честь любой девушке, и сбившийся со сна чубчик волнистых темных волос. Аккуратно, чтобы не разбудить, она встала и вышла на кухню.

Да-а, погуляли вчера знатно. Многочисленные гости смели все, что было заготовлено к празднику, а вот запастись продуктами она в предпраздничной суете не успела. После тщательного обыска, кроме пустых бутылок, грязных тарелок, чашек и рюмок, обнаружились лишь жалкие остатки кофе, соли и сахара, и в добавление к ним — каким-то чудом уцелевшая банка огурцов. Поскольку ни он, ни она не обнаружили ровным счетом никакого желания терять время и покидать квартиру за какой бы то ни было надобностью, то эта банка и стала для них единственным на ближайшие двое суток источником пропитания.

Утром девятого ноября, провожая своего (теперь уж точно — своего!) курсанта и глядя, как он надевает аккуратно отутюженную ею накануне форму, Нина заметила, что парень бросает на нее какие-то странные взгляды, а потом стыдливо прячет глаза. Но вот он закончил одевание и стоит в дверях, мнется, не уходит, как будто никак не может решиться на что-то.

— Ты чего? — поинтересовалась она, подходя и кладя руки ему на плечи.

— Теперь как честный человек я должен на тебе жениться… — наконец, выдавил он с усилием, краснея от смущения.

— Вот еще! Глупости! — фыркнула Нина. — Давай, академик, поторопись, в свою академию опоздаешь!

Но в душе у нее все пело…

На этом, конечно, время не остановило течение свое. Родители молодых соединенными усилиями все же сумели уговорить Нину зарегистрировать брак, да и то лишь тогда, когда стало ясно, что она ждет ребенка. Несмотря на категорические рекомендации врачей, она решилась рожать, что едва не стоило жизни и ей, и младенцу. Тяжелейшие травмы и больные почки дали о себе знать. Однако в борьбе со смертью Нина в который раз победила. Удалось выходить и недоношенного мальчика.

В 1955 году, бросив намечавшуюся учебу в аспирантуре и перспективные исследования, за которые позднее ее научный руководитель с группой сотрудников получил Государственную премию, героиня моего повествования уехала вслед за мужем на строительную точку. Поскольку темой его дипломной работы было «Строительство подземных бетонных сооружений в условиях вечной мерзлоты», то и распределили его… Правильно, угадали — сначала в приволжские степи, в Капустин Яр, а затем в район Термеза, поблизости от тех мест, где Нина впервые соприкоснулась с армейскими буднями. Пустыня, в ней палатка, на сутки есть два литра воды и банка консервов — гречневая каша с салом. Правда, в том случае, если прилетит вертолет. А если задует «афганец» — крутись как хочешь.